Мои пациенты

Саша находился еще на операционном столе, когда состояние его ухудшилось. Это наступило примерно через час после завершения операции. Сашу не увозили в палату, потому что было необходимо вывести его из состояния наркозного сна – это, во-первых, а во-вторых, раз было массивное кровотечение во время операции, лучше выждать, подержать пациента в условиях операционной, где удобнее принять необходимые меры, если в них возникнет надобность.

У Саши внезапно исчез пульс и снизилось артериальное давление. Кожные покровы побледнели. В правой половине грудной клетки была определена тупость, а при проколе ее стенки появилась кровь. Стало очевидно, что имеется кровотечение.

Я дважды вскрывал грудную клетку и осматривал место операции. После первой ревизии и прямого переливания крови состояние Саши как будто улучшилось, а затем ухудшилось вновь. После вторичного осмотра операционного поля и повторного переливания крови отчетливого улучшения не наступило. В ране я видел те изменения, о которых говорил вначале.

Саша погибал от фибринолиза – состояния, при котором кровь его потеряла способность свертываться…

Спасти его может только вливание больших количеств свежей донорской крови.

Но где взять почти в полночь доноров?! Не одного и не двух, а много – десятки! И не просто доноров, а доноров определенной группы крови с определенными свойствами! Ведь определять качества и свойства крови пришедших людей времени нет.

И тут я решаюсь. К телефону приглашается ответственный дежурный по телецентру. Так как руки мои стерильны, говорю в трубку, поднесенную к моему рту. Я прошу диктора прервать программу и обратиться в эфир к донорам второй группы с резус-положительными свойствами крови, попросить их немедленно прийти в клинику и помочь нам отстоять Сашину жизнь…

Через пять минут после выхода в эфир появился первый донор. Потом второй. Потом третий. А потом очень много…

Взято нужное количество крови. Тридцать человек доноров-добровольцев, готовых безвозмездно отдать свою кровь Саше, до утра сидели в приемной. Ждали, не понадобится ли их кровь? До утра раздавались звонки по телефону от доноров, живущих в отдалении от клиники, которые просили иметь их в виду, сообщали, что они приедут…

Нам удалось отстоять Сашину жизнь.

Саша стал чудесным молодым человеком. Он часто пишет мне и сообщает о себе. Он хорошо себя чувствует. У него хорошая стройная фигура. Он недавно приезжал и звал меня к себе в Самарканд в гости. Он очень хочет показать мне свой древний город…

ЭМИЛЬ

Он появился в клинике как-то неожиданно. Полный, я бы сказал, тучноватый, но вместе с тем очень подвижный человек средних лет. Среднего роста, с чуть раскосыми глазами на круглом улыбчивом лице, он, казалось бы, вдруг заполнил всю клинику. Создавалось впечатление, что он одномоментно находится всюду – и в палатах, и в коридоре, и в ординаторской. Он очень быстро перезнакомился со всеми сотрудниками и многими пациентами. Постоянная улыбка на лице, чрезмерные общительность и подвижность в какой-то момент даже несколько насторожили меня.

При более близком знакомстве я узнал, что Эмиль работает фотокорреспондентом крупного среднеазиатского издательства. Видимо, профессия, связанная с частыми разъездами и необходимостью контактов со многими людьми, и сделала его таким общительным, улыбчивым, подвижным.

Он рассказал мне, что в последнее время у него появились неприятные, порой переходящие в боль, ощущения в подреберьи. Иногда эти боли локализовались сзади в области позвоночника, там, где расположены нижние ребра. При осмотре и обследовании пациента обычными клиническими методами было выявлено лишь незначительное ограничение подвижности в верхнем поясничном отделе позвоночника. Обычное и специальное рентгеновское исследование дополнило эти данные лишь тем, что в теле второго поясничного позвонка, больше справа от средней линии, была вытянутая в виде овала зона нарушения строения кости с неровными контурами и неравномерной структурой. Правые контуры тела позвонка представлялись несколько увеличенными в объеме по сравнению с левыми. Дополнительные специальные исследования ничего нового в диагностику болезни не внесли.

По мере наблюдения за Эмилем накапливалось все больше и больше данных в пользу опухолевого, скорее всего биологически доброкачественного, процесса в теле второго поясничного позвонка. Однако доброкачественный по своей природе процесс мог принять неблагоприятное течение. За это говорило появление болей на уровне верхнего поясничного отдела позвоночника.