Мой персональный бандит

Вечер только входил в полную силу, меня увлекли в сторону от Веры и заняли разговором о продаже земли. Земля была моей, нужна мне не была, но такой интерес настораживал, я сделал себе мысленную пометку — разобраться.

А сам посматривал, где Вера. Алое платье мелькало чуть в стороне. Мужчины интересовались ею, но подойти не смели, знали, с кем пришла, моего авторитета хватало, но я не мог положиться за честность ни одного из этих людей. Это гадюшник, и не будь у меня столько силы и власти, меня бы давно сожрали. Вера явно скучала, я тоже, но я был намерен выяснить зачем Андрей меня сюда вообще вытащил.

А потом, в определённый момент, я потерял её из виду. Минуты три уговаривал себя не паниковать — людей много, я мог её просто не замечать. Конечно, я велел ей не выходить из комнаты, но она могла отлучиться в тот же туалет, или как дамы говорят, носик попудрить. Все нормально, говорил я себе, но тревога грызла. Это вообще мне не нравилось, я не любил нести ответственность за кого либо, если это не сам я, мой бизнес и мои люди. Я не хотел семьи, не хотел чтобы кто-либо всецело от меня зависел. А теперь появилась Вера, я за неё волнуюсь и это меня бесит.

Заметил высокую Андрееву Натусю, в платье, которое под светом ламп переливалось всеми оттенками радуги и устремился к ней.

— Веру не видела?

— Видела! — распахнула она голубые глазищи с вениками ресниц. — Чудесная девочка, милая и такая красивая. Вам с ней повезло невероятно! Мы с ней мило поболтали, а куда она потом пошла, я не знаю.

Я представлял, насколько милой могла быть беседа с ограниченной и потенциально агрессивной Натусей.

— Где?

— В туалете, Михаил, девочки всегда болтают в туалете.

Махнула рукой, указывая направление, так как в таком огромном доме туалетов было натыкано не мерено. Было незаперто, я вошёл, заставив взвизгнуть дому средних лет с огромной грудью. Веры не было.

Вышел. В зале ей не нравилось. Если она все же меня ослушалась, то куда бы пошла? Наверняка в сад. Вышел. С одной стороны доносились громкие голоса мужчин, смех, туда бы она не пошла. Повернул в сторону и услышал плеск.

Я догадался обо всем ещё не успев увидеть. Пошёл на шум, думая о том, что сейчас нырять придётся и спасать. Понятия не имею, какой глубины у Андрея бассейн, но учитывая его любовь к понтам, возможно, очень глубокий. Но когда я выглянул из-за аккуратно остриженных кустов, Вера уже выбиралась из бассейна. Вылезла, отклячив пятую точку, потом уселась на холодную плитку, поджав колени.

— Решила освежиться? — поинтересовался я.

— Споткнулась, — ответила Вера. — Случайно.

Она пыталась держать себя в руках, но уже начинала выстукивать зубами барабанную дробь. Я чертыхнулся — ночь холодная, она только искупалась, а я стою поддерживаю беседу. Подал ей руку и поразился тому, какая её ладонь ледяная.

— Пойдём, уверен, что у Натальи есть чем с тобой поделиться из одежды.

Однако Вера с неожиданной силой рванула свою ладонь обратно.

— Ты иди. Тебе нужно. А я…я в машине посижу, скажи охране, пусть меня проводят.

Я снова чертыхнулся. Сначала позвонил, сказал Архипу, он сегодня главный по охране моего драгоценного тела, что иду, пусть готовится. Потом подхватил Веру на руки и понёс, злясь на то, что парковочная зона так далеко и стараясь избегать людей.

— Ты холодная, как лягушка болотная, — сообщил я.

— И чувствую себя примерно так же.

Идти было минут семь-десять, не больше, но пока дошли Вера тряслась всем телом, и мой пиджак ситуацию не спас. В машине врубили тепло на полную, но Вера продолжала мёрзнуть. Хорошо, что дома парковка подземная, у меня отдельная зона с выходом к моему лифту. Вера тряслась и в лифте.

Дома отпустил охрану, поставил ванную набираться горячей водой, сделал Вере горячий чай, подумав, плеснул туда виски. Пока нёс чашку, чуть не споткнулся о пса, который выражал бурный восторг по поводу возвращения хозяйки и лёгкое недоумение по поводу степени её мокрости.

— Пшел вон, — нелюбезно сказал я и вытолкнул пса в коридор, закрыв дверь. — А тебе я давай помогу.

Дело в том, что Вера сидела на полу и даже не думала раздеваться, хоть бы в одеяло завернулась.

— Нет, — простучала зубами она. — Я сама.

Я поставил чашку с чаем на бортик ванной, такая вот я нянечка. Помог Вере дойти до ванной и выпнулся в коридор, к собаке. Однако дверь закрывать не стал, ни в ванную, ни в коридор. Слушал. Это мне все нипочем. Три пулевых ранения  — жив, спасибо Вере. Раз помню, только за двадцать перевалило, бежали от ментов, я реку переплыл, в конце апреля. А Вера девочка, девочки существа более тонкие.

— Как там? — спросил я у пса.

Тот сбегал, заглянул, и тявкнул мне — все норм. Я уж было подумал пойти и собой заняться, мокрая Вера своим платьем и меня намочила изрядно, я тоже подзамерз и в душ хочу и халат сухой тёплый. А ещё не думать о том, как мокрое платье Веру облепляло — ещё пуще сухого. Сделал два шага в сторону и тут Тотошка разразился обеспокоенный тирадой. Я в комнату шагнул, постучал в приоткрытую дверь ванной.

— Всё хорошо?

— Хорошо. Судорога просто…