Мой персональный подонок

– Спасибо. – Короткий кивок и Влад помог мне усесться за стол. Странно, но в этом человеке удивительно гармонировали повадки дикаря и тирана, но при этом он был воспитан. И этот жест, когда он галантно отодвинул для меня стул, причем сделал это не показательно, а машинально, по выработанной годами привычке, лучше любых слов говорил о вбитом в подкорку воспитании. И это удивляло. Я думала за те восемь лет, что его не было в доме родителей, он напрочь забил на условности и перестал придавать значение правилам этикета. – Где ты был?

Вопрос прозвучал глупо, но я вдруг со всей серьезностью осознала, что действительно хочу знать, где он провел все эти годы. Я знала, что он сидел, но срок, на который Воронова упекли за решетку мне так никто и не назвал, и я боялась спрашивать родителей, опасаясь вызвать новую волну ссор.

– Я имею в виду… – Замялась, опустив глаза, и закусила губу, соображая, как точнее выразиться. Влад сел на стул совсем рядом со мной и откинулся на спинку, не отрывая взгляда от моего напряженного лица. – Те восемь лет…

Повисло тягучее молчание, которое хотелось прервать, но сделав это я отчетливо подчеркнула бы что испытываю неловкость и волнение, в то время как Влад титанически спокоен и на контрасте со мной расслаблен.

– Восемь лет, – ровный голос заставил взмахнуть ресницами и поймать задумчивый взгляд глаз цвета черного кофе, – ты действительно хочешь знать, Алиса?

Возможно мне показалось, но в его словах промелькнул нажим, словно он не верил в искренность моего интереса и хотел услышать просьбу повторно.

– Да… – вытолкнула пересохшими губами, и ошиблась на вдохе, когда Воронов в упор взглянул в мои глаза, будто читая все мои мысли. – Хочу.

Чуть склонил голову на бок, продолжая сверлить меня проницательным взглядом, и вдруг повернулся, уперся коленями в мое бедро, садясь боком к столу. Одна рука оказалась на спинке стула, вторая на краю стола, и Влад на секунду помедлил, прежде чем озвучить свои мысли.

– Я тоже хочу получить ответы на свои вопросы. – Затих, а я сглотнула, осознавая, что аппетит совершенно пропал. – Поэтому предлагаю поиграть в правду или действие.

Моргнула, удивляясь, к чему все так усложнять, но решив, что нет ничего страшного, если мы сыграем в любимую игру нашего детства, кивнула.

– Идет. Выбирай. Правда или действие?

Глава 50

Алиса на секунду задумалась, а потом кивнула решаясь.

– Правда. – Ответил ровно, хотя где-то в глубине души отчетливо зазвучал сигнал тревоги. В глазах напротив зажегся огонек коварства, и я с трудом удержался, чтобы не скрестить руки на груди. Слишком явно она предвкушала наш разговор.

– Сколько лет ты сидел? – Тоже ожидаемый вопрос, но кулаки все равно сжались, стоило вспомнить то время.

– Полтора года.

– Полтора?! – Она даже села прямее, невольно придвигаясь ближе. Поворот корпуса так, чтобы проще отыскать в моих глазах признаки лжи, но я не лгал. – Тебя не было дома восемь лет, но ты сидел лишь полтора?

Лишь полтора…

Лишь…

– Считаешь, мало?

Алиса вздрогнула, когда ощутила жесткую хватку на запястье. Перевела испуганный взгляд на мое лицо, потом на наши кисти, и снова на меня.

– Нет… – Испуг в её взгляде заставил опомниться, моргнул, стряхивая оцепенение, и разжал пальцы, отодвигая руки подальше от невесты брата. – А что ты делал остальные шесть с половиной лет?

– Моя очередь. – Склонил голову на бок, отметив раздраженно поджатые губы. Не нравится, что дозирую информацию? А как иначе мне вытянуть из тебя правду? – Правда или действие?

– Правда. – Села удобнее, скрещивая ноги, и стараясь не выдавать, волнения приготовилась слушать.

– Оно того стоило?

Дошло. Понял это по расширившимся зрачкам, по сбившемуся на такт вдоху, по нервно прикрытым на долю секунды глазам. Схватилась за столешницу, собираясь встать, но я уже привычным жестом стянул запястье, не позволяя выбраться из плена.

Прямой немигающий заставлял её буквально сходить с ума от волнения, и Алиса предприняла еще одну попытку скрыться, пытаясь второй рукой ослабить хватку на запястье. Ледяные пальцы коснулись горячих, и тонкие иголочки тока проникли в кровь, заставляя её забурлить.

Тишина резала, но за учащавшимся пульсом я уже не слышал её звона.

Алиса попыталась высвободить руку но не сумев дернула, сердито поджимая пухлые губы.

– Отвечай, детка. Ты выбрала правду.

Еще раз дернула, и я перехватил вторую руку, отрезая путь к такой желанной для Алисы свободе.

– Действие! – Замерла, выкрикнув единственное, что может спасти её от необходимости отвечать. Разжал руки, гася неуместное сожаление от того что снова сорвался.

Да, я хотел знать, стоил ли её первый раз того пиздеца, что творился после. Думала ли она, когда раздвигала ноги перед Залесским, что наши жизни так круто изменятся? Что я сяду в тюрьму за причинение тяжкого телесного, а её отправят доучиваться за границу.

Хотя, если бы думала, не стала бы всучивать запись с регистратора ментам.