Мой персональный подонок

– Ты толкнула меня в куст с розами и сказала, что надо лучше смотреть под ноги.

Взмахнула ресницами, напряженно глядя в глаза Воронова-старшего.

Да. Я помню каждую секунду того дня.

– Ты тогда меня не сдал. Сказал маме, что оступился.

Хотя мог сказать правду.

Почему?

– Боялся, что тебя накажут, и не позволят больше приходить к нам.

Пульс в висках возобновился, и я подавила потребность потереть их руками.

– С того самого дня, как я впервые тебя увидел, понял, что хочу проводить с тобой больше времени. Но отец не позволял отвлекаться и даже когда ты приезжала с родителями, я как последний идиот, сидел в своей комнате и штудировал учебники, пока ты с моим братом, – прозвучало брезгливо, – играла во дворе.

Да.

Но он не знал главного.

Я ездила в их дом ради того, чтобы снова увидеть Влада. Чтобы случайно пересечься с ним в пустынном коридоре. Или просто знать, что он где-то рядом. Но вместо него ко мне приставляли Сережу и говорили, что Влад слишком занят, чтобы спуститься.

– И тогда я взбунтовался впервые. Наорал на отца, что он не позволяет мне выходить, когда хочется и делать то, что хочется. Он не воспринял мои слова в серьез и просто наказал, заставляя учить в два раза больше материала, чем до этого.

Понимание скользкой змеёй проникло в мозг, и я рвано выдохнула, прикрыв рот рукой.

– А потом я понял, что должен гнуть свою линию, иначе так и проторчу всю жизнь в пыльном кабинете его офиса среди кипы бумаг, а единственную девушку, которая когда-либо была мне дорога, уведет брат…

Захотелось упасть на колени, зарыться пальцами в ковер и заорать, сворачиваясь калачиком, но вместо этого я продолжала стоять как статуя и смотреть в черный омут красивых глаз.

– Я любил тебя с самого начала. И когда мне не позволили быть рядом, перевернул к чертям всю свою жизнь и отец лишил меня наследства.

Ком в горле рос, и я сглотнула, но не помогло.

– Отец понял, почему я бунтую, и чтобы отомстить обернул все так, чтобы и после его смерти ты не досталась мне в жены. Потому что ненавидел меня за непослушание. И за то, что тебя я любил больше, чем его бизнес.

Черные глаза скользнули на часы и на секунду утонули в пространстве.

– Отец испортил мою жизнь, а я испорчу дело всей его жизни…

Влад аккуратно положил часы на дубовую столешницу, и не будь я так взволнована, обязательно заметила бы слишком ярко выраженную аккуратность в его движениях.

Так крадётся хищник, прежде чем напасть на жертву и разорвать ей глотку.

Воронов-старший бросил короткий взгляд на охранника, и тот шагнул к нему, вкладывая в руку Влада пистолет.

Не выдержала. Пошатнулась, чувствуя, что кабинет снова поплыл, и ухватилась за спинку еще одного кресла неподалеку. А потом понимая, что уже не могу оставаться хладнокровной просто рухнула на сиденье, не отрывая взгляда от оружия в руках мужчины из прошлого.

– Иногда я размышляю, видит ли он нас сейчас. – Короткое уверенное движение и Воронов взвел курок. – Надеюсь, что да, потому что мне бы хотелось, чтобы он знал, что все что ему дорого полетит к чертям.

Выстрел, потом еще, и я зажала уши ладонями, чувствуя, как вибрация от громогласного звука проникает под кожу. Влад не успокоился, пока не всадил всю обойму, и я зажмурилась, боясь открывать глаза, потому что в эту секунду поняла, на что способен этот мужчина ради мести.

И со всей ясностью осознала, что у моего ребенка не будет отца…

Глава 77

Звенящая тишина оглушала и окутывала запахом пороха. Открыла глаза, глядя себе под ноги, а потом не выдержав напряжение вскинула голову, в страхе оглядываясь.

Сережа, как и прежде сидел в кресле испуганно вжавшись в спинку, а Влад…

Стоял и смотрел невидящим взглядом на столешницу рабочего стола его отца, на которой бесполезной грудой лежали останки золотых часов. Пули превратили их в месиво, и золотая масса разбитого в дребезги механизма не позволяла отвести от расщепленных часов взгляд.

– Точно так же я поступил с акциями компании. – Дымящийся пистолет опустился на столешницу рядом с грудой металла и Влад на секунду замолчал, подчиняясь гробовой тишине кабинета, в котором никто не смел пошевелиться. – В этот дом вскоре наведаются кредиторы, чтобы описать имущество и списать хотя бы часть долгов, в которые я вогнал семейный бизнес.

– Сука. – Сережа дернулся на стуле, словно только сейчас ожил и понял, что происходит. На оплывшем от ударов лице отразилась гримаса ненависти, и он попытался рвануть к Владу, но охранник быстро припечатал его обратно не позволяя встать.

– Да. Я понимаю твое негодование. – Ровный тон вообще никак не выражал эмоций, хотя я видела, что Влад напряжен. Шагнул к стулу, на котором сидел его брат, и охрана расступилась, позволяя Воронову встать над Сережей. Широкие ладони опустились на подлокотники, и Влад склонился к брату, хищно вглядываясь в глаза. – Но подумай, что ощущал я, сидя в одиночной камере без окон и дверей., лишенный протекции семьи и денежек отца. Подумай, что я в тот момент должен был чувствовать, сидя на бетонном полу в темноте. Какая мысль вертелась в моей голове в тот момент?