Мой первый, мой истинный

Это было бы красиво! Потому что один этот вид поднимает в моей душе тревогу. А может, дело вовсе не в виде. По моей спине струится пот, колени дрожат, я же прорываюсь сквозь заросли деревьев и высокой, не знающей о существовании газонокосилок, травы, крадучись и все время оглядываясь. Будто опасаясь того, что меня преследует.

Кто меня преследует.

Я двигаюсь в сторону пирамид, отчего-то знаю, что там безопасно. Что стоит оказаться в их стенах, как я буду под надежной защитой. Но надо торопиться, потому что тот, кто притаился в зарослях, сделает все, чтобы не позволить мне этого. Сделает все, чтобы я потерялась в джунглях на веки вечные.

Я чувствую взгляд, слышу, как позади меня под чьим-то ботинком с хрустом разламывается ветка. Не ботинком, понимаю даже во сне – под чьей-то лапой. Этот хруст становится спусковым крючком, я срываюсь с места и бегу со всех ног. Паника затапливает меня целиком, сердце грохочет в груди, а дыхание жжет легкие, но я будто знаю: если остановлюсь – у меня не будет шанса.

Шелест песка и опавших листьев под ногами, жалящие ветки, оставляющие на коже царапины, смертоносный зверь за спиной – все это настолько ярко, настолько реалистично, что я уже не знаю, где заканчивается сон и начинается явь. Страх заставляет не просто бежать, он заставляет лететь вперед. Когда я спотыкаюсь, подворачивая ногу, вскрикиваю от боли. Это меня замедляет, но я все равно не останавливаюсь, ковыляю вперед, до края поляны у подножья одной из пирамид. Только оказавшись на траве, слышу угрожающее рычание и оглядываюсь.

Зря, потому что выпрыгнувший из чащи черный волк заставляет меня замереть от ужаса. На поляне светло как днем, поэтому я вижу и вздыбленную на холке чудовища шерсть, и горящие желтым потусторонним цветом глаза, и желание меня прикончить в его взгляде. Следующий прыжок не дает мне шанса, волк летит на меня, а я хочу проснуться. Потому что все это для меня чересчур.

Я зажмуриваюсь, может, поэтому не успеваю увидеть, как из чащи выпрыгивает еще один зверь. Таращусь уже на то, как волки сплетаются в сплошной яростный клубок, катающийся по траве. Но досматривать, кто победит, не собираюсь, потому что не знаю намерений второго: может, они сражаются за добычу, и победитель просто меня сожрет. Поэтому поднимаюсь и, хромая, устремляюсь к пирамиде.