Мой Пигафетта

— Брось! Ты же рассуждаешь в точности, как наша сестра и как епископ. Это всего лишь небольшая прогулка, через несколько часов вернемся домой. Я уже ясно вижу огни города, нашего Гамбурга, «Звезды севера», дальше там — туннель, а вот и Институт рыбного хозяйства, а в самом центре ярко светится Опера, идет пятый акт, последняя сцена, гремит хор домоседов и заик, мелькают свежевыглаженные платочки, матери выхватывают из рук наши грязные рубахи, с гордо поднятой головой они понесут их стирать. А мы смотрим в глаза матери и на ее губы, мы же вернулись и обещаем, что никогда больше не уедем из дома. Наконец мы решаемся рассказать о том, что земля круглая, но, прежде чем начнем врать, мы устало привалимся к стене и слова заструятся как песок или соль. Чего уж там, лучше отнесите нас наверх, счастливых и мокрых, дайте нам наконец поспать, но мы шапку не снимем, чтобы никто не увидел, какие длинные у нас уши — одним ухом мы накроемся, как одеялом. А во сне будем говорить, говорить, говорить, слова польются потоком, и мы расскажем обо всем без утайки, но только не будите нас до утра, потому что при виде чужаков мы вскакиваем в испуге и с визгом бросаемся наутек.