Мой Пилигрим

Ветру никак не помочь. Я приземлилась и тут же кинулась к площади. Луна мерцала над ней и была видна в небе, не хуже маяка для кораблей — не туда не сверну и в темноте не заблужусь. И чем ближе я была, тем быстрее трезвела и переходила на быстрый шаг, а потом и совсем замедлилась — стала красться.

Вылететь как оглашенная — глупо. Я успокоила дыхание, сохранила силы и оставила за собой подаренное преимущество — скрытность. Никто не знал, что я здесь, и это не только против врага хорошо, но и для Грима с Аурумом. Они успокоены, думают, что я вне опасности и могут себе позволить рисковать без оглядки на самое слабое звено… без страха, что сейчас беззащитной дуре голову оторвут…

Ну да, конечно… не на ту напали!

Сняла пальто, — свитера для тепла хватит, кровь все равно что перцовая, по жилам как огонь носится. Нож забрала в руку, стала подвижнее и темнее, без светлой одежды меня будет не просто заметить среди деревьев. Косы только освободились — они под пальто застегнуты были. Ну и ладно!

Спасибо Арту за сапожки, за мягкие и бесшумные мои крылья.

Собачий лай — первое, что услышала. И первое, что увидела — это Аурума в светлых одеждах и четырех псин, белых крупных мураев, которые его окружили. Лаяла одна собака — и не на старика, а на темную худощавую фигуру в центре площади. Живодерка что-то выговаривала Безымянному, стоя недалеко от него, а урод, похоже, вполне ее понимал:

— Потерпи.

Луна проклюнулась, урывками бросив свет вниз. Ей тоже было не сладко — в небе ее пытался спеленать туманом Тень. Они оба были не так высоко на самом деле, не за пределами. Сестричка трепыхалась и походила на светящегося мотылька, загнанного под огромный купол, которого травят дымом. Несколько вспышек ее света мне хватило, чтобы увидеть — у Аурума левая рука в крови, два разрубленных пса недалеко растекаются черным. Грим — с другой стороны сдерживается Извергом. Слуга по-звериному пружинисто переступал ногами и держался на полусогнутых, готовый к прыжку. Он никак не давал Гриму покинуть свое место — не пускал либо до хозяина, либо до Аурума, чтобы те силы не объединили.

Да, я помнила, как зарастали порезы от моего стального коготка на лице Дряни — быстро и без ущерба. Меч Грима весь в слизи, а на Изверге ран уже не заметно… руби, не руби. Такого надо сразу на несколько кусков делить. А нет! Заметно! Слуга сделал прыжок, повернувшись другим боком, и я увидела, что у него прирастала обратно рука, сбитая от самого плеча. Грим в шею метил…

Я застала передышку. Была атака, но столкновение сейчас зависло по команде или по случаю.

— Потерпи!

Собака заткнулась, а старуха закрыла рот. Луна опять смогла подсветить площадь, и я разглядела Безымянного получше. Никогда не видела его раньше — незнакомый холеный парень, темноволосый, с тонким, даже аристократическим лицом, явно молодой и субтильный. С таким у меня были шансы потягаться в силе.

Да… а как? Как его отвернуть спиной, как успеть добежать и как ударить ножом в горло? А кроме этой задачи появилась и проблема — меня затошнило. До спазмов и до легкой мути в голове. От Живодерки, от Изверга, даже от Тени, за которой такого не заметила раньше — волнами шел смрад. Реальный, ментальный, какой угодно — но он был отвратен и забивал воздух площади.

— А где ты спрятал свое главное сокровище, Дух? Троих ведь может и не хватить.

Я услышала шелест, и вся сжалась. Превратилась в очередной валун у дерева, спрятала руки и лицо, перестала дышать — мимо, буквально в пяти шагах в стороне, проломилась Дрянь. Прошла черной рекой, бурлящей от пойманного в плен ветерка… как ей это удалось? Он же сильный! И луна сильная! Откуда такое неравенство?

— Смотри, кого поймала за хвостик моя девочка?

Даже с такого расстояния долетел острый отклик чувств Грима — страха и ненависти. Мой дракон не знал — успел ли братишка утащить меня и приземлить в безопасное место, или скинул, не удержав. И хорошо, что не знал. Пусть еще немного никто этого не узнает.

Проклятье! Мураи повели носом! И… что-то слышимо треснуло в противоположной стороне. Псы повернули головы, и даже Безымянный чуть обернулся.

— Выходи, жемчужинка! Я так и знал, что ты не трусиха и не бегаешь от опасности! Выходи!

Ща! Я не выйду, а выбегу — только отвернись побольше. Давай… а гад знает о моем прозвище из Золотого.

От Грима почти как молнией било тревогой и готовностью, но я в его сторону уже и не смотрела. И на Аурума не смотрела. Сейчас, что бы не случилось, я должна сделать одно — удержаться и не броситься спасать. Даже если на старика кинутся все собаки, даже если Грима Изверг начнет пополам рвать, если…

Почему до Безымянного так далеко!

Парень сунул руку в карман, застыл, и стал лихорадочно шарить. Он тоже пришел сюда без верхней одежды — в тонком свитере под горло и в пиджаке сверху. Вот его он и начал перетряхивать — все проверил, даже с себя снял.

— Эта паскуда выкрала ее… выкрала! Да я девчонку первой уничтожу, как только смогу! И братца ее паршивого…