Мои питомцы и другие звери

Известно, как яростно защищают свой улей пчелы. Без специальных охранительных средств к ним лучше не подходить. Взрослая пчела, ни на секунду не задумываясь, нападет на любого оказавшегося вблизи от ее «дома». Для пчелы такой самоотверженный поступок означает гибель. Дело в том, что вытащить жало она не сможет, так как оно имеет двенадцать зубчиков, направленных остриями назад. Пчелу либо прихлопнет обиженный ею гость, либо ей удастся оторвать жало и улететь, но это ее не спасет. Подобная травма для пчелы смертельна.

Между прочим, пчелиное жало неслучайно имеет подобную конструкцию. Оно устроено так, что может оторваться только вместе с последним члеником брюшка, где находятся ядовитые железы-мышцы, приводящие в действие жало, и специальный нервный ганглий, управляющий работой этих мышц. Оторванный членик еще некоторое время продолжает функционировать: мышцы двигают зубчиками жала, и оно продолжает углубляться в кожу, а ядовитые железы выделяют яд, да к тому же распространяют аромат, сходный с запахом бананового масла. Теперь членик пчелиного брюшка, прикрепленный к телу жертвы, будет выполнять роль портативного «радиопередатчика», беспрерывно посылая в воздух пахучие сигналы опасности, поэтому врагу не скрыться. «Услышав» сигнал тревоги, пчелы, устремляясь на поиски врага, постараются ужалить как можно ближе к источнику запаха, оставив новый «радиопередатчик». Продолжительность его действия десять минут.

Такими же отрывными жалами пользуются некоторые виды ос и североамериканские муравьи-жнецы. Из-за того, что оторванный членик еще некоторое время продолжает наполнять ранку новой порцией яда, укусы смертников очень болезненны.

Больше всего самураев напоминают муравьи. На охоте или защищаясь от врагов, эти вездесущие существа широко пользуются ядами и отпугивающими веществами, но большинство из них отказались от жала. Ядами они просто смазывают врага или опрыскивают ими его, а иногда кусают и ядом брызгают в ранку. Изобрели они и другие способы защиты.

У крупных солдат малазийских муравьев — колобопсисов — верхнечелюстные железы вырабатывают много желтой маслянистой жидкости, которая на воздухе становится липкой. Дело в том, что железа колобопсисов имеет большие размеры. Она заполняет голову муравья и его брюшко. Вот почему эти насекомые такие крупные. При нападении они обрызгивают или облизывают врагов, склеивая их секретом своей железы. Если врагов много, а солдат-муравей попал в «окружение», он жертвует собой. Мышцы его переполненного клеем брюшка сокращаются, и оно разрывается. Муравей-камикадзе взрывает себя, разбрызгивая во все стороны жидкость, склеивая лапки, усы и челюсти окруживших его врагов, залепляя им глаза и приклеивая их к почве.

У крупных солдат носатых термитов клейкая жидкость вырабатывается лобной железой, тоже заполняющей все их большое тело. Эта жидкость опаснее муравьиной, так как обладает ядовитыми отпугивающими свойствами. Во время сражений термиты поливают ею врагов. У длинноносых термитов липкая жидкость стекает по желобку их вытянутого носа, а щеточка волос на его кончике помогает солдату обмазывать клеем атаковавших его врагов. При этом термит, как и муравей-колобопсис, может зазеваться и нечаянно склеиться с врагом. Тогда солдат погибнет, но примет смерть не напрасно: его жизнь отдана во имя благополучия семьи.

У термитов глобитермисов липкий ядовитый секрет вырабатывается слюнными железами. Готовый клей заполняет крупные резервуары, находящиеся в брюшке. Если на этих термитов нападают муравьи, солдаты от обороны переходят в контрнаступление и, вклинившись в ряды нападающих, взрываются, обрызгивают клеем врагов и почву, парализуя муравьев и создавая на месте взрыва защитную зону, к которой, как мухи на лист липкой бумаги, приклеятся солдаты противника. Это не смерть камикадзе ради агрессии, а жизнь, отданная во имя своей родной огромной семьи.

ШЕСТИЛАПЫЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ

Среди насекомых есть свои «интеллектуалы». Это муравьи. Они способны постоянно учиться, а попав в самую неожиданную ситуацию, умеют принимать «разумные» решения. Обучение для них совершенно необходимо. Если бы рабочие муравьи систематически не повышали свою «квалификацию», их семье вряд ли жилось так хорошо. И ничего удивительного в этом нет. Среди насекомых муравьи — долгожители. «Царицы» некоторых видов живут до двадцати лет, а рабочие муравьи — до семи. Так что опыт, приобретенный смолоду, может пригодиться и в старости. А самое главное в том, что эти насекомые живут огромными семьями. Любой муравей, научившись чему-нибудь новенькому, может тут же обучить двух-трех младших собратьев, а те, в свою очередь, — муравьишек следующего поколения. Так «открытие» одного муравья может стать всеобщим достоянием и будет передаваться из поколения в поколение. А научиться у старших особенно легко. У муравьев чрезвычайно сильно развит инстинкт подражания. Младшие с удовольствием повторяют все, что делают более опытные.