Мой плен

— Я этого не говорил. — Тихим, но твердым тоном возразил мужчина. — Ты сама себе диагнозы ставишь!

Наши взгляды встретились и спустя какое-то время я нервно выдохнула:

— Мне казалось это пройдет. Должно было пройти! Ведь теперь я свободна, но… порой я думаю, что от него никогда не освобожусь.

Мой голос дрогнул. Я непроизвольно приложила руку к груди, там, где боль и тоска слились в единый комок. Мой тяжелый взгляд направился на мужчину, который внимательно смотрел на меня, прищурив золотисто-карие глаза.

— Но я понимаю — что должна идти дальше… — произнесла я, проморгав навернувшиеся слезы и насильно сглотнув подкативший ком. — Должна отвлечься, поверить в новую жизнь — без него и… было конечно глупо даже представлять, что между нами, что-то могла получиться!

Игорь выдержал паузу, прежде чем медленно кивнул и опустил взгляд в блокнот. Сделав глубокий вдох, он выпрямился в кресле и серьезным тоном произнес:

— Ты молодец, Лер. Я, конечно, не даю гарантий — это твоя маска и ты знаешь, как правильно отвечать, или ты действительно в большей своей части веришь в то, что говоришь!

На моих губах заиграла лукавая улыбка и шмыгнув носом, я слегка повела плечами.

— Ну, не знаю… вы ж у нас тут психолог! — заметила я с невинным лицом.

С Игорем всегда так было. Разговор о больном и серьезном, незаметно перетекал в иронию и подстегивания. Он научил меня этому. И по всей видимости — был доволен моим прогрессом.

— Договоришься мне тут, — буркнул он, делая запись в блокноте. — Ладно — иди уже.

Я тихо засмеялась и начала собираться.

— И что никаких напутствий или советов?

— Неа. — отозвался мужчина, поднимаясь с кресла и проходя к кулеру. — Ты уже большая девочка и прекрасно знаешь что делать.

Глотнув воды, он причмокнул и добавил:

— А сегодня я лишний раз убедился, что наши свиданки пора заканчивать.

Мужчина перехватил мой растерянный взгляд и слегка нахмурилась.

— Если прижмет, конечно, ты знаешь я всегда на связи! — поспешил он уверить. — А так… зачем больную голову на здоровую перекладывать, верно? В моих силах вылечить твою душу, но что касается чувств, и дел любовных… боюсь, над этим властно только время.

Я неуверенно кивнула, чувствуя отголоски паники, представляя, что теперь должна буду обходиться без его направлений. За эти месяцы регулярных встреч, он смог выстроить меня буквально заново, и я привыкла идти с этой опорой бок о бок.

Игорь увидел сомнения в моих глазах и приблизившись, по отечески положил свою руку мне на плечо.

— Ты солдат, Лерка! — Уверенно произнес он. — Вот и веди себя по-солдатски, договорились?

Он дождался, когда с моего лица спала тень сомнения, а во взгляде появилась решительность, прежде чем я ответила:

— Так точно.

***

Кутаясь в светло-бежевое пальто от пронизывающего ветра, я медленно шла по каменным плитам, вдоль набережной не отрывая взгляда от моря. Как хорошо, что меня закинули в прибрежный город. Я бы не выдержала жизнь без моря, ведь глаза всегда будут искать его, кожа просить холодные брызги, а обоняние улавливать соленый запах. Море, как ничто другое — напоминало мне о доме, по которому я так тосковала.

Я сразу влюбилась в Новороссийск. Несмотря на бесконечные ветра и чужую для глаз архитектуру, я приняла его, пусть и как временную — но обитель. Иногда проходя по набережной и наблюдая за непокорными волнами, я даже фантазировала, что нахожусь не здесь, а за тысячи километров отсюда — во Владивостоке. И в груди разливалось тепло, которое медленно исцеляло мои раны.

С новым городом — пришло новое имя, и вместо Юлии Павловой я стала Валерией Ростовой. С новым именем пришла — новая жизнь, в которой мне предоставили небольшую, но уютную и полностью обставленную квартиру, телефон с очень ограниченным набором номеров и карточку… с ежемесячным пополнением, которое я при всем желании не успевала тратить!

Я находилась не в том состоянии, чтобы возражать, когда Ростик, на которого я еще долго косилась с настороженностью, сопровождал меня весь путь от Владивостока до Новороссийска и привел в эту квартиру. Он сразу и доходчиво объяснил мне мое положение, а в первую очередь предостерег — что если я хочу жить, мне придется принять все, что для меня уготовили.

Скупой на подробности мужчина, рассказал — что теперь в этом положении я могу делать, и чего мне делать не следует. Итак. Я должна была наглухо запомнить свое новое имя, никому кроме него не открывать, не высовываться из квартиры пока он не разрешит и самое главное ни при каких обстоятельствах не пытаться с кем-то связаться!