Мой плен

Взглянув на своего мучителя, я растеряно открыла рот, наблюдая, как он режет на кусочки оставшийся ломтик говядины. Внутри меня все стянулась от неприятного чувства. Я окончательно осознала его наказание. И конечно, я должна была пройти его в полной мере.

Сердце больно сжалось… Господи, как же я устала! Словно вмиг ощутила на плечах весь груз, который преподнесла мне судьба. Бандит тем временем отложил приборы и откинувшись на кресле спокойно велел:

— Садись.

Робко взглянув на него, я не спеша обернулась и попятилась к креслу, как вдруг услышала:

— Нет. Здесь.

Я растеряно уловила взгляд мужчины, который он устремил на пол, справа от себя.

Нахмурившись, я напряглась и даже не сразу осознала, что должна сделать. Это что шутка?.. Растеряно глянув на пол, я подняла настороженный взгляд на мужчину. Но на его лице не было и тени иронии. Пауза стала продолжительной, но я никак не могла справиться со своим ступором и смятением.

Так… ладно. Спокойно Юля. Лучше играть по его правилам!

Не глядя на мужчину, я попыталась не зацикливаться на происходящем и сделав два шага, опустилась куда он велел — на пол рядом с креслом. Сев на колени я уставилась на ножку резного стола. До боли закусив губы, я старалась не замечать, что сижу практически у мужских ног. Старалась не замечать чувства унижения…

— В следующий раз, прежде чем что-то делать — хорошо подумай. — Произнес он, и от его предостерегающего тона по моему телу спустилась неприятная дрожь.

Я плотно сжала губы и опустила голову, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Он прогибал меня своей властью, своим словом и действиями… и я боялась, что он вот-вот меня сломает! Мне стало так горько… Губы затряслись, ресницы дрогнули от слез, и тихо всхлипнув от нахлынувших эмоций, я сжала руки в кулаки. Держись, Юля!.. Прошу тебя, держись! Неожиданно мужчина взял меня за подбородок, заставляя поднять лицо.

Я растерянно захлопала глазами, прогоняя пелену слез, и сжалась всем телом под пристальным взглядом черных глаз.

— Я не собираюсь морить тебя голодом. Ты сама сделала этот выбор. — Напомнил он снисходительным тоном. — Но я вижу, что ты усвоила урок!

После этих слов он протянул руку к тарелке и уверенно взял с нее кусочек мяса. Щедро макнув его в соус, он не спеша поднес это к моему рту, а я тут же невольно отпрянула, чувствуя ужасную неловкость и замешательство. Мучительный, ароматный запах сразу ударил в нос, и я как завороженная смотрела на сок, стекающий по мужским пальцам.

— Открой рот, Юля. — Настойчиво велел он.

И я открыла. Робко, но не задумываясь, и словно поддаваясь какому-то инстинкту. Лишь закрыла глаза и позволила ему положить на мои губы теплую мякоть. Я взяла ее, слегка захватив его пальцы, и начала жадно жевать, утонув на мгновение в насыщенном, богатом вкусе пищи. Недаром говорят: голод — лучшая приправа. Но после блаженного мгновения, тягучей волной пришла горечь унижения, заставляя меня опомниться.

Я открыла глаза, осознавая, что стою на коленях и ем с рук этого бандита! Он тем временем со спокойным выражением лица, протягивал мне очередную порцию. От его настойчивого взгляда, я почти насильно открыла рот, принимая очередной кусочек. Почему почти? Потому что голод притупил чувства, отвечающие за гордость, пресек попытки контроля над собой и свел все к одному — мне нужно есть.

Мужчина терпеливо кормил меня, не обращая внимания на слезы, что периодически блестели в опущенных глазах, на неровные вдохи и на то, что я случайно касалась языком его пальцев. Как будто, так и должно быть…

Он отдал мне все до последнего кусочка. Затем вытер руку салфеткой и сдержанно произнес:

— Я хочу, чтобы здесь ты ценила то, что имеешь.

Поднявшись из-за стола, он не спеша прошел мимо моей фигуры на полу, и велел, направляясь к двери:

— А теперь, ложись спать.

***

Однажды мне сказали, что я маленькая девчонка с большим барабаном внутри, по которому нужно бить сильно, чтобы сподвигнуть к успеху. Я помню, если в детстве у меня что-то не получалось, я ужасно злилась, заходилась плачем, истерила, когда над душой стоял кто-нибудь из взрослых и требовал решения задачи. Можно было бы оставить эту затею, бросить задачки и пожалеть меня, но родители принципиально не делали этого. Время шло, я успокаивалась, тягостные мысли отходили на второй план, и возвращаясь к задаче я уже знала решение!

Раньше я бы этого не поняла, но сейчас понимаю, какую черту они вложили в меня. А может даже развили врожденное! Я шла по жизни с высеченной верой — для любой задачи есть решение.