Мой пленник

– Скучала по мне, Булочка? – вкрадчиво поинтересовался Илья, наклонившись к моему уху. Его губы мимолетно скользнули по шее, оставляя на ней горящий след, отчего по телу мгновенно расплылась сладкая дрожь, делая меня слабой и беззащитной перед ним.

Чертов искуситель, у меня и без этого сердце на износ работает, только от соприкосновений наших тел все искрит вокруг, отключая мозги и заливая сознание ядреным коктейлем желания.

– Ты об этом позаботился, Медведь, – пришлось поднять взгляд к его глазам, чтобы не воспринял мои слова неверно.

После тех проблем, что он мне создал, поджигая дом, шансов, что я о нем не буду вспоминать, не было. Но, судя по нахальной улыбке, Илья все же понял меня иначе. Плевать, это тоже правда, такого фееричного секса у меня никогда не было и не будет, так что буду вспоминать, хочу я этого или нет.

– Почему ты не уезжаешь? – решила я не затягивать прелюдию, ведь не просто так он тут нарисовался.

Ни за что не поверю, что его остановило то, что он не может уехать официально. Да, не так просто проскочить границы, но везде есть бреши. Либо ему что-то от меня нужно, либо хочет убедиться, что я до Интерпола не добралась, чтобы и на родине ему проблем создать.

– Не могу уехать не попрощавшись. Я хочу тебя, – с мурчащим хрипом все больше вгонял меня в жар русский и тянул с истинной причиной, доводя меня до полной потери концентрации.

Давление его руки на пояснице усилилось, вынуждая прижиматься к его телу неприлично близко. То ли он этим хотел сказать, что я никуда не денусь, пока не отвечу, то ли чтобы я совсем потеряла контроль над собой из-за поглощающих всполохов огня между нами. Все тело горит. Грудь тесно прижата к его твердому торсу, бедра в движении танца постоянно соприкасаются с мускулистыми ногами Сладкого. Этот обычный медленный танец вскружил мне голову, заставляя плавиться в сильных руках Медведя, теряться от его огромной силы и желать только одного: сбежать с ним отсюда и позволить снова терзать меня, сколько ему захочется. Низ живота скрутило тугими спазмами, и я еле сдерживалась, чтобы самой не прижаться ближе к внушительной выпуклости в его штанах.

Грязная, развратная Эмелин! Разве можно так вестись на член, каким бы он ни был! Поплыла как пьяная выпускница на радость самодовольной медвежьей смазливой морде, грудь взлетает в декольте все выше от учащенного дыхания, и только затихшая музыка спасает.

– Выпьешь со мной, Лин? – предлагая свой локоть, Сладкий чувствовал себя в этом скоплении селебрити как рыба в воде и повел меня к столикам с закусками.

Вышколенный официант тут же материализовался около нас, предлагая напитки на подносе, и Илья подал мне бокал шампанского, деланно сокрушаясь, что кальвадос тут не подают.

– Что тебя задержало в Марселе, Сладкий? – осушаю бокал чуть ли не залпом под насмешливым взглядом Ильи.

Он уже видит, что я готова на что угодно, лишь бы прекратилось это безумие. Причем ни один вариант меня не смутит.

– Уеду, как только ответишь мне на два вопроса, Булочка, – несмотря на легкую улыбку на его губах, голубые глаза Ильи были холодными как льдины в Ледовитом океане.

– Буду счастлива помочь, – язвлю я, хватая второй бокал.

Во рту такая засуха, что меня и литр не спасет, но напьюсь я сегодня точно. Как минимум это поможет набраться смелости и разорвать больные отношения со Стивом без терзающих сожалений об утрате стольких лет и сомнений потерять то хорошее, что между нами было.

Илья наблюдал за тем, как я напиваюсь, слегка склонив буйную голову и изучая мое лицо.

– Как тебе удалось меня сюда притащить и почему ты считаешь, что я виноват в исчезновении твоего отца?

Первый вопрос вполне мне понятен. Не так просто протащить тело в отключке через границы. Но в автобусе с приглашенными рабочими, которые тоже бухали по-черному двое суток пути, это не составило труда. Тем более человек, к которому на объект ехала бригада, часто возит их, таможенники привыкли к этим вонючим алкашам. И с нашей стороны у него все давно замазано. Просто заменили похожего гастера на Сладкого и кое-где заплатили, чтобы закрыли глаза на то, что он пьян в лоскуты. А вот в России пришлось понервничать, но как оказалось, и там нас подводили к тому, чтобы мы выразили благодарность в валюте. Из всех пограничных контролей только в Германии долго возились, но и там махнули рукой, не к ним же везут и ладно, вот и все.

А второй вопрос Сладкого меня удивил. Он же стащил записи отца, там кроме него никто и не фигурирует в записях о Москве. Как бы другого подозреваемого вообще нет.

– По чужим документам в автобусе с рабочими, под снотворным, а на второй вопрос ответь себе сам, – мне не нравился его тяжелый взгляд, который, казалось, пронизывает меня насквозь, и я инстинктивно опустила руку на холодное оружие под юбкой.

В туже секунду мою руку накрыла ладонь Ильи. Не выпуская моей руки, он пробежался своими длинными пальцами по тонкому лезвию, придвинувшись снова ближе, чем позволяют приличия.

– Приятно, что ты ждала меня, Булочка, – расплылся в улыбке Илья.