Мой плохой босс (СИ)

Сестра понимающе улыбается, всем своим видом демонстрируя «да, мы девочки такие, бегайте за нами, уговаривайте», а потом с интересом оглядывается по сторонам.

— У тебя хороший вкус, Ира, — невозмутимо и слету переходя на «ты» замечает Вика. Впрочем, она у меня девочка открытая, долго кокетничать и принюхиваться не будет. Тем более, я в первый раз знакомлю её хоть с кем-то из своей личной жизни. Для неё это событие. Есть ощущение, что Викуля бы обрадовалась, даже если бы я решил жениться на своей домработнице, по принципу «ну хоть на ком-то». Согласно твердому убеждению Виктории Верещагиной — иметь неженатого старшего брата — это ужасно неприлично. Ну, по крайней мере, ей приходится выдерживать расспросы про меня от своих неженатых подружек. И отговаривать их со мной встречаться. Уж моя-то сестра знает, что я не тот фрукт, который стоит рекомендовать хорошим подругам. Плохим разве что, заклятым…

Хотя, на мой личный вкус, тут проще было бы «встретиться» с парочкой, глядишь бы и оставили бы они мою мучача в покое. Хотя…

Хотя нет, девочки могли же и впечатлиться и стать еще назойливей. Все-таки конченой сволочью быть иногда вредно. Многие находят это «очень интересным».

Впрочем, сейчас — уже поздно, на мне можно ставить клеймо и списывать меня со склада «очень интересных холостяков». Я по уши в той невозможной женщине, которая сейчас с невозмутимым видом рассказывает Вике о каком-то своем светильнике, который привезла с блошиного рынка в Праге. А сестрица моя слушает, открыв рот.

— Ты ресторатор, Вика? — спрашивает Ира, когда тема светильника и дизайна в принципе исчерпывается.

— Ну, немного, — мучача бросает косой взгляд, — меня, можно сказать, некогда заставили этим заниматься. Подарил мне кое-кто ресторан и сказал: «Танцуй как хочешь, но чтоб к концу года начала отбивать вложенные деньги».

— Можно подумать, никто не ныл мне три года к ряду, как её задолбало администрировать чужие рестораны и как она хочет свой, — фыркаю я, — и не скромничай, ты же отбиваешь.

— Случается такое, — Вика делает такое удивленное лицо, будто это от неё совершенно не зависит.

Да-да, не она каждый сезон ездит по всяким выставкам кухонной техники, а не по модным распродажам.

Не она объехала половину Италии в «гастрономических турах», а после — три месяца торчала в Неаполе, уламывая заносчивого Андреаса Мальдини переехать в Россию. И ведь смогла же, хотя позже. Андреас сам удивлялся, что согласился.

Я уже не говорю, что Вика за первый год «в большом бизнесе» не то похудела, не то высохла, но за два последующих года она уже сама открыла две дополнительных точки, разыскав себе спонсоров.

Наш с ней успех был сделан только нашими руками. Больше ничьими.

Ужин проходит настолько хорошо, что мне даже не верится. Отличный кофе, сваренный Ирой, отличная еда, приготовленная шефом Вики лично. Ну, и наш с Викой незатыкающийся тандем, который скрасит досуг даже самому лютому интроверту.

Впрочем, Ира умеет заставлять меня затыкаться. Пара слов её негромким тоном, и у меня будто что-то щелкает внутри. У Иры с Викой внезапно находятся парочка общих знакомых, и, судя по тонкой, едва заметной улыбке на губах Иры, мне лучше не спрашивать, откуда она их знает. А то список моих врагов придется срочно пересматривать и расширять.

— Слушай, ты же говорила Андреасу, что путь к моему сердцу лежит не через желудок? — угораю я во время ужина. Андреас постарался. И с пастой, и с пастьерой, которую он один единственный сейчас в Москве делает так, как делают на юге Италии.

— Говорила. Но он не отчаивается, — ухмыляется Вика.

Она ведет себя непринужденно и открыто. Но даже Ира, наблюдающая её в первый раз, в какой-то момент начинает хмуриться и вглядываться в лицо Вики пристальнее, будто пытаясь разглядеть там что-то, что моя сестра скрывает.

А она скрывает — это становится очевиднее с каждой минутой, когда в жестах Вики проскальзывает все большее напряженное ожидание. В какой-то момент я просто замечаю, что в отличии от меня, смакующего пастьеру пополам с кофе, Вика сидит напротив пустой тарелки и выжидающе постукивает пальцами по предплечью, поглядывая на меня.

— Пойдем поговорим, мучача, — вздыхаю я, уже после ужина, и Вика с готовностью вскакивает на ноги, забирая свой бирюзовый жакет с дивана в гостиной.

— Я скоро, — обещаю я, оборачиваясь к Ире, больше для себя, чем для нее. Она-то никаких обещаний не требует. Но сейчас — мягко улыбается и кивает.

— Было очень приятно познакомиться, Вика, — произносит моя госпожа на прощанье.

— Это очень взаимно, — сестрица и Ира обмениваются вежливыми улыбками. И никто никого не убил. А мне казалось, что без этого не обойдется.

Мы выходим на улицу, и там останавливаемся у стильного белого «ягуара» Вики.

— Необычная она у тебя, — задумчиво произносит Вика, поглядывая на дверь подъезда, — вроде такая милая, но чувствуется двойное дно.

— Она охуенная, — поправляю я и уже серьезно смотрю на сестру, — а теперь рассказывай, мучача, что у тебя случилось?