Мой побег в Эльдорадо

Выйдя за пределы посольства, я направился в ближайший бар. На дворе стояла жара. Было очень солнечно, но сердце мое наполнилось горем, и мне было все равно, что там за погода. «O bere mare»[11], – сказал я официанту. Он притащил мне литровую кружку пива. Так и не сев за стол, я выдул её залпом. «Un alt»[12], – сказал я и наконец-то сел. Пока пил вторую, размышлял, что мне делать дальше. Канада… Неужели здесь и сегодня моя мечта оборвалась? Я всё еще не мог в это поверить. Хмель меня, однако, сумел успокоить, и я начал «трезво» размышлять о своих дальнейших планах. Может быть, поехать в Мексику? Оттуда в США, а потом уже в Канаду? Или попробовать в Европу? Куда в Европу? В Европе никого не ждут, тем более меня. И какая страна Европы откроет мне визу? Принять решение на тот момент было нереально, и я решил подумать об этом уже дома, в Кишинёве.

Глава 2. Июль – август 1995 г

Коммерция

После возвращения из Бухареста я неделю просидел дома, отходя от шока. Потом решил, что не стоит так просто сидеть, когда есть наличные деньги, оставшиеся после продажи квартиры, которые можно пустить в оборот и, может, еще что-то заработать. Судя по слухам, в Москве хорошо шли обложки для паспортов, которые выпускались в Польше, и в Жешуве их можно было приобрести. Недолго собираясь, я пустился в путь. Автобусом добрался до Перемышля, где сел на поезд, добрался до Жешува и там поселился в гостинице. Меня приятно удивил этот маленький польский городок, хоть и достаточно бедный, но очень деловой, и никакого сравнения с Кишиневом или Бухарестом. Вокруг полно молодежи и влюбленных пар, всё очень культурно, спокойно, одним словом, по-европейски. Что бросилось в глаза, так это подавляющее большинство блондинок и блондинов. Для выросшего в более южных широтах человека это казалось удивительным.

Я быстро сориентировался и нашел нужную мне лавку, где продавали всякую всячину. Это было похоже на склад, в котором в основном закупались выходцы из бывшего СССР. Приобрел обложек для российских паспортов на сумму, приблизительно равную семистам американским долларам, и с тяжеленной сумкой отправился на автобусе во Львов, чтобы оттуда пересесть на московское направление. Автобус был наполовину заполнен людьми, так что я часто менял место, в зависимости от того, с кем беседовал. Народ там ехал в основном местный, из Львова и региона, очень приветливый и общительный. Запомнились мне две юные девушки из Трускавца, с которыми я весело общался и играл в карты. Одна из них, шатенка, явно заигрывала со мной, хотя мне больше нравилась её светловолосая спутница, которая была намного скромнее и молчаливее. Через какое-то время я понял, что она либо ко мне совсем равнодушна, либо очень стеснительна и не хочет вступать в бой со своей подругой из-за случайного незнакомца.

Позже к нашей веселой компании присоединился молодой человек, похожий на жителя Жешува (такой же светловолосый и голубоглазый). Он оказался коренным жителем Львова, который, услышав о моей грустной истории про неудачную попытку попасть в Канаду, рассказал свою, более оптимистичную. Про свою жену, которую он только вот посадил в Жешуве на автобус в итальянском направлении, куда она поехала на заработки. Он рассказал, что открыть визу в Италию не представляет никаких сложностей (ведь она пока не входит в число стран Шенгенского договора), и, что самое главное, в Италии можно остаться и реально найти работу. Более того, он уже через год, после окончания геологического факультета («земля во всех странах одинаковая»), отправляется вслед за женой и уверен, что найдет себе там работу. Не знаю, какие он нашел слова, было ли это просто его непритворный оптимизм или умение убеждать, а может, моё состояние безысходности, в котором я готов был хвататься за любую соломинку, но за то время, пока мы с ним пообщались на эту тему, а это, может быть, полчаса-час, он смог убедить меня, что нужно ехать в Италию. Италия! Вот где выход из моей безысходности!