Мои посмертные воспоминания. История жизни Йосефа «Томи» Лапида

За год до того президент Хорватии Франьо Туджман опубликовал свою странную книгу «Пустоши исторической действительности», в которой, помимо прочего, утверждал, что во время Катастрофы погибло всего девятьсот тысяч евреев, что евреи управляли концентрационными лагерями в Хорватии и что «новый европейский порядок Гитлера был оправдан необходимостью потеснить евреев». Это было написано, надо заметить, не в сороковые годы, а в 1989 году главой демократического государства, который был избран на свободных выборах.

– Неважно, – сказал Максвелл, – все равно поедем.

На следующий день мы вылетели на его самолете в Загреб, столицу Хорватии. Когда самолет кружил над Загребом, диспетчер сообщил, что погодные условия не позволяют совершить посадку, и направил нас в Любляну, столицу Словении. Когда мы приземлились в Любляне, в аэропорту не было ни души. Какой-то грузовик убрал снег с одной из полос и исчез. Мы остались одни. Дворецкий Максвелла Фредди держал над ним большой черный зонт, в другой руке у него был костюм хозяина, и мы ждали сами не зная чего.

Минут через пятнадцать пришел заспанный таможенник.

– Добродошли, – сказал он, – паспорта, пожалуйста!

Он взглянул на наши паспорта, поставил печати и исчез. Мы вышли пешком из аэропорта и оказались на темной улице – Максвелл, я, дворецкий Фредди, блондинка-стюардесса и два пилота, а на горизонте ни одного такси.

В конце концов я нашел ночного сторожа, согласившегося за несколько долларов вызвать такси, которое отвезло нас в маленькую жалкую гостиницу под названием «Слон». Еще за несколько долларов усталый официант согласился открыть для нас кафе гостиницы. Я с опаской посмотрел на Максвелла. Он был фантастически нетерпелив, и я был уверен, что он вот-вот взорвется. Но случилось все наоборот: он сбросил ботинки и налил всем нам дешевой сливовицы.

– Я дома, – сообщил он нам, – я вырос точно в таком месте.

Он просидел с нами до трех утра, рассказывая всякие истории, развлекая нас, обмениваясь со мной неприличными анекдотами на ломаном венгерском, к изумлению стюардессы. На следующий день, когда я пришел будить его, она открыла мне дверь в коротеньком халатике и со смущенной улыбкой. Недюжинный аппетит босса, как оказалось, не ограничивался едой и газетами.

Мы снова полетели в Хорватию, где нас принял Туджман, косноязычный человек в очках, похожий на филина. Создавалось впечатление, что он возмущен тем, что Максвелл выше его на целую голову. С самого начала было ясно, что он не собирается продавать «свою» газету еврейскому миллиардеру. И тогда министр туризма, сидевший рядом с ним, предложил нам купить остров Тито.

– Ты же не собираешься и впрямь покупать остров, – шепнул я Максвеллу по-венгерски.

– Почему бы и нет? – прошептал он мне в ответ.

Через два часа мы снова были в самолете. Летели на базу хорватского флота. Там нас поджидал вертолет, на котором мы отправились вдоль искрящихся излучин реки Савы, до небольшого озера возле городка Блед, где приземлились на острове. И посреди серой и гнетущей Восточной Европы обнаружили, что находимся в стране Оз. Белые лебеди скользили по синей глади озера, утки ковыляли по большому ухоженному парку, напоминавшему сады Кью в Лондоне. По одну сторону парка располагался большой дворец, по другую – маленький. Среди деревьев ходили олени, а рыжие ирландские сеттеры возлежали у пылающего камина, все еще ожидая своего умершего хозяина. Мне стало тоскливо. Я уважал Тито за ту роль, которую он сыграл в войне, и был благодарен ему за то, что дал мне уехать в Израиль сорок два года тому назад, поэтому грустно было видеть, как испортила его власть на склоне лет.

– Господа, – обратился Максвелл к нашим сопровождающим, – я всерьез подумываю о покупке этого острова.

Хорваты были вне себя от радости, в то время как мы уже успели обменяться ироничными взглядами. Нам было ясно: если бы Максвелл на самом деле обдумывал покупку острова, он бы уже рассказал им обо всех его недостатках и объяснил, что совершенно не заинтересован в покупке. Этому я тоже научился у него – тому, что нет никакой разницы между крупными сделками и мелкими. Торговаться, ссориться, мелочиться, лавировать, пускать пыль в глаза нужно одинаково рьяно при цене как в двадцать миллионов, так и в двадцать долларов.

6 декабря 1990 года поженились Яир и Лихи.

Свадьбу отмечали на террасе ресторана «Реле Джаффа» в Яффо. Церемония переросла в бурную вечеринку, длившуюся до тех пор, пока живший напротив журналист Адам Барух не позвонил в полицию с жалобой на шум. Тогда он еще не знал, что через год станет редактором Яира, а затем и моим тоже.

15 января Яир и Лихи вернулись из свадебного путешествия в абсолютно пустом самолете. В этот день закончился срок ультиматума ООН и было ясно, что война начнется в любой момент.