Мои правила игры

Пьерлуиджи КОЛИНА МОИ ПРАВИЛА ИГРЫ

Вступление

«Я вижу тебя, мой сын, ты перед телевизором в восторге от мультфильмов („Титти и Сильвестро“, „Ходли и Бенджи“, „Том и Джерри“) и от футбольных матчей. Мы сидим с тобой, обнявшись, на диване, и ты вдруг спрашиваешь меня о судье, удивленный тем, что он одет в желтую форму, видимо, напоминающую тебе о комиксах и их персонажах. Ты в восторге от игроков, вратаря Буффона в красной майке, лысого Рональдо, Адриано с серьгой, но гораздо больше тебе нравится следить за человеком, который за долю секунды должен решить, назначить ли пенальти, определить ли „вне игры“ или остановить игру из-за нарушения правил. И именно по отношению к нему очень часто выплескивается недовольство фанатов с трибун, гнев за поражение. „Футболу посвящено множество тем, касающихся независимости и важности игроков на поле, это относится и к крайнему правому нападающему, о чем свидетельствует название поэтического произведения Фернандо Ачителли, к центральному нападающему, о котором поведал Сориано, к вратарю, история которого стала известной благодаря Дино Дзоффу. Но истинно независимым человеком является он, судья, который, надев желтую майку, заставляет тебя улыбаться, сын мой“.

«За свою жизнь я познакомился со многими судьями, и всегда в них можно было распознать нервозность, либо из-за важности предстоящего матча, либо из-за отсутствия сил по поддержанию порядка и наличия фанатов, находящихся на грани срыва из-за его ошибки, а также из-за грубых действий игроков обеих команд. На лицах многих судей были шрамы от ударов кулаками, бутылками, камнями. Вспоминаются абсурдные истории: заточение после игры на многие часы в раздевалке, побеги в багажниках автомобилей со стадионов, как в некоторых шпионских фильмах, В общем достаточно. Стоит ли рисковать жизнью за небольшую плату, не имея никакой славы и читая свое перевранное имя в программке на матч? Но рождение судьи не является случайным, это точный выбор, продиктованный увлечением и несущий „мученичества“, это вера в справедливость и в правила. Таким образом, эти независимые люди готовы идти вперед, мечтая добраться до Серии А и провести финальную встречу на чемпионате мира…»

«Я всегда испытывал симпатию к тем юношам, которые и теперь судят в „окопных условиях“, под защитой лишь собственного мужества, к юношам, которые отказываются от воскресных прогулок или от посещений с друзьями кинотеатра, чтобы точно по расписанию отдаться тому светскому ритуалу, сын мой, когда обнимаются и ликуют по поводу гола, забитого нашей командой, и огорчаются голу, пропущенному в собственные ворота и которого можно было бы избежать. Без судьи игра не имела бы смысла; можно играть без защитника или центрального нападающего, но только не без человека, который лишь без конца бегает, никогда не касаясь мяча. И можно, по крайней мере раз, заслужить искренние аплодисменты. Продолжительные аплодисменты. Аплодисменты, вызывающие трепет».

Эти строчки я позаимствовал из последней книги Дарвина Пасторина «Письмо моему сыну о футболе», поскольку мне казалось, лучше начать разговор с темы о моем мире, о мире судей.

Эти люди весьма различны по возрасту, полу, культуре, социальному происхождению, но всех их объединяет столь огромная любовь к спорту, что вся их деятельность посвящена тем, кто им действительно занимается. И разговор касается не только футбольных судей, которых я, конечно, знаю лучше. Я имею в виду судей и в других дисциплинах, например в баскетболе, волейболе, регби, хронометристов в легкой атлетике, а также многих других.

Конечно, благодаря телевидению не существует никаких секретов о том, что происходит в течение 90 минут матча или чуть больше. Ничего не укрывается от взгляда, все видно и все оценивается. Но несколько слов следует сказать об айсберге: масса льда, выступающая из воды, настолько велика, что заставляет думать, что она представляет собой все и что ничего другого не существует. Тем не менее то, что находится под водой, то, чего зрители не видят, гораздо больше надводной части, о чем знают лишь немногие. То же относится и к нам: все знают, что происходит в течение 90 минут, но только немногие знают, чем мы занимаемся, о чем думаем за пределами поля.