Мой преданный враг

Мне с трудом удалось скрыть свое удивление. Что он делает? Мы ведь даже не подходили к особняку. Однако я не стала ничего говорить, ступив за спину учителю. Почему-то мне было невероятно стыдно смотреть в грустные и осуждающие глаза крестьянина. Казалось, я сделала что-то недостойное.

— Его благородие должен вернуться к первому снегу11, — сухо ответил сгорбленный осунувшийся старик в лохмотьях. – Господин, если что-то срочное вам лучше сходить в особняк лорда Грейсерского.

— Вот как? – наигранно расстроился учитель. – Дело в том, что я – маг из столичной академии, а это, — он указал на меня, заставляя выйти из-за его широкой спины, — моя ученица. Мне стало известно, что на этих землях у какого-то ребенка проснулась сила. Необходимо подтвердить и если это так, сегодня же будет отправлен запрос в королевский дворец. К сожалению, временем я не располагаю, чтобы приезжать сюда вновь.

Прозрачные глаза крестьянина оживленно округлились, а губы растянулись в беззубой улыбке.

— Господин, вы правда маг?

— В бумаге все написано.

— Не обучен грамоте, — признался старик, отдавая измятый лист, что держал все это время в руках. – Идемте, провожу вас!

Я нахмурилась. Учитель ведь знал это, уверена, что знал. Хотел мне показать, что крестьяне зачастую неграмотные? Так мне известно это, как и то, что лорд Венский самолично вложил средства в построение нашей деревенской школы. Зачем мистер Горан тогда показывает мне это?

Привели нас в один из дальних угловых домов с покосившейся калиткой. И сейчас, рассматривая вблизи одну из здешних деревянных хижин, покрытой соломой, я понимала насколько все плохо. Дома не имели печных труб, и можно было только представить какой удушливый дым обычно наполняет тесную комнатку. Узенькие окошки без слюды почти не пропускали дневного света, настолько были маленькие. Я просто не представляла, как крестьяне живут здесь зимой. Или затыкают соломой и тряпками эти щели?

— Лира, выйди! Господин маг пришел со своей ученицей, дочку твою посмотреть.

Тишина.

— Лира!

И вновь никто не отвечает.

— Боится, — неожиданно признался старик. – Старшенькую недавно тоже господин забрал. Сами понимаете для чего… она красивая была, ей повезло, не выкинул, оставил при себе. Его благородие частенько по возвращению объезжает свои земли, отбирая девушек и женщин… — тут он вдруг сбился, а глаза подозрительно заблестели. – Собственную жену несколько раз отправлял.

— Как? – тут я не сдержалась, до боли сжимая кулаки. – Вот так, сами?

— А что сделаешь, если же приказ? – сглотнул старик. – Не счесть сколько раз слышал: пшеницу веять ступай, а Мирру к господину посылай, а раньше и вовсе долгое время существовало право первой ночи. Да что уж говорить, жена померла три года назад, храни ее Светлая Имара. Так дочка подросла – ее брать стал…

Я опешила, просто не находя подходящих слов. Да, в учебниках можно было много вычитать, того о чем когда-то даже не имела представления. И про обряд первой ночи, когда в день свадьбы своих крепостных, господин сразу после венчания первым брал девушку. Слава богам, сейчас существовали законы, благодаря которым богатые не имели права на насилие над новобрачными, вот только некоторых это не останавливало. Только одно дело книжки, а другое узнать, что все это действительно так!

Стало трудно дышать, будто кто-то сдавил шею, и волна ярости поднялась из глубин души, готовая смыть все на своем пути. Этому лорду повезло, что его нет здесь! Не посмотрела бы на учителя, прокляла бы его и весь род.

— Лира, дурья твоя голова! – неожиданно отчаянно выкрикнул крестьянин, удивляя силой своего голоса. Казалось, такой сухенький старик просто не может говорить громко. — Лишишь девчонку шанса пробиться! Ведь если правда магичка, лучше отдать на обучение, а то так и будет невольной ведьмой. Хочешь, чтобы ее ждала судьба Доры?

После этих слов тут же отворилась дверь и на порог вышла тощая женщина в одном тонком льняном платье и босиком. Вся скукожившись и нервно переминая пальцами, она пригласила войти.

Внутри крестьянской хаты оказалось еще хуже: единственное небольшое круглое помещение состояло из грубо сколоченного стола и длинных скамеек вдоль стен. В доме даже не было кровати. В одном из углов скамьи была настлана солома, на которой жалась совсем маленькая девочка с волосами цвета той же соломы.

При виде нас она тут же подскочила, засунула грязные стопы в слишком большие для маленьких ножек деревянные башмаки и вышла к нам.

— Светлых дней, господин! – заученно прошептала девочка и низко поклонилась, а мне все больше хотелось сбежать от этого ужаса.

Наверное, я была слишком избалованной своей прошлой жизнью. Мне стоило восхвалять всех богов, что мне повезло родиться на землях Венского, только у меня не получалось. Да, где-то глубоко внутри, я прекрасно осознавала, насколько моя жизнь была простой и спокойной. И все же было тяжело принять тот факт, что пансион, отъезд от семьи и змеиное жало моего бывшего господина – лишь малая толика переживаний других крестьян.