Мой прекрасный князь

– Елисей Глебович, добрый вечер, – как всегда вежливо поздоровался Игорь. – Ярослав, случайно, не с вами? Что-то я ему дозвониться не могу…

И только в этот момент ему стало по-настоящему страшно.

Игоря буквально вывернули наизнанку, вытрясли всю душу. Он сидел в коридоре отделения полиции жалкий, потерянный, вымотанный до предела – Елисей никогда не видел его в таком состоянии. Подумав об этом, он вяло удивился, что способен сейчас обращать внимание на подобные мелочи…

Парень рассказал, что они вместе вышли из клуба, но почти сразу расстались – не устраивать же групповуху. Девочку свою он покорно предъявил – ее отыскали, тоже притащили в отделение и как следует расспросили. Она все подтвердила, в том числе то, что не может сказать, с кем удалился Ярослав. Они вовсе не подруги, встретились там же, в клубе, даже имени ее не знает, не говоря уже о номере телефона… Ну да, познакомились с симпатичными парнями и ушли с ними, а что, нельзя? Для чего еще ходят в клубы? Не концерт же смотреть…

Фото Ярика прогнали через систему распознавания лиц. Совпадений выпало несколько, и это было неудивительно, учитывая его график и известность, но ни одного за минувшие сутки. Его телефон в Сети не определялся, и местоположение отследить не удавалось…

Потом явились родители Игоря и устроили скандал, почему их несовершеннолетнего сына допрашивали не в присутствии законных представителей и без их согласия. Напрасно дознаватель убеждал их, что закон это вполне допускает в случаях крайней необходимости. А она имелась, еще какая – о Ярике по-прежнему ничего не было известно. Требований от похитителей тоже не поступало, и это было хуже всего. О чем-то другом, более страшном, думать не хотелось…

* * *

Никогда не бегу за лифтом или автобусом. К чему суетиться и торопиться, сбивая дыхание и напряженно следя, не закроются ли двери раньше времени? Тем обиднее, если не успеваешь – чувствуешь себя глупо, кажется, что над тобой смеется вся остановка…

С лифтом еще хуже. Пытаться втиснуться, успеть проскочить в закрывающиеся двери, кричать: «Подождите меня!..» А потом ехать с этими людьми в тесной коробке, улавливая их раздражение за вынужденную задержку и тесноту.

Лучше никуда не торопиться. Спокойно подойти, дождаться своего транспорта или свободного лифта. Какое значение имеют несколько минут? На какие важные дела торопыги собираются их потратить? Никогда никого не жду – наоборот, нажимаю на кнопку, чтобы поскорее уехать. Пусть другие тоже подождут…

Вот и сейчас я не тороплюсь. И это оказалось правильной стратегией. Ради того, чтобы увидеть, какой финал ему приготовлен, стоило набраться терпения…

Глава 25 Диссонансный аккорд

Ему снился крест. Не бутафорский, а самый настоящий – он чувствовал спиной необструганное дерево. Да, одежды не было – никаких дизайнерских джинсов и рубашек, художественно прорезанных в неожиданных местах, только непонятные лохмотья. Ссадины и кровоподтеки тоже настоящие – все тело болело, но это было ничто по сравнению с той болью, которую ему предстояло испытать…

Солнце палило нещадно, однако его била дрожь. Руки примотали к перекладинам так крепко, что он не мог даже пошевелить пальцами. Потом в ладонь вогнали гвоздь…

Он очнулся от собственного крика, с усилием разлепил мокрые ресницы, первым делом посмотрел на руки и судорожно выдохнул. Это всего лишь сон! Дурацкие причуды подсознания. Слишком заигрался… Сердце бешено колотилось, он по-прежнему дрожал, словно чувствуя сжигающее кожу солнце…

Реальность возвращалась медленно. Яр сел и огляделся. Где это он? Ну да, та же комнатка, типа гримерка. Спал на диване, накрытый пледом. Одежды и правда нет – джинсы и рубашка аккуратно висят на стуле…

При мысли, что кто-то раздевал его бесчувственного, передернуло. Терпеть не мог чужих прикосновений и объятий. Может, поэтому до сих пор ни с кем не встречался, не говоря уже о более глубоком контакте…

По привычке потянулся за телефоном, но его рядом не оказалось. Рюкзака и прочих вещей тоже не было, как и верхней одежды, в которой он приехал…