Мой прекрасный лорд

– Я должна положить этому конец раз и навсегда, – сказала она и решительно поднялась.

Листки выскользнули из ее рук. Разлетевшись, они, кружась, упали на пол. Когда Кэролайн подняла их, то сообразила, что не прочитала вторую запись.

Она положила дневник на подоконник и развернула другой лист. Он был написан четким разборчивым почерком и датирован двадцатью пятью годами спустя после смерти лорда Гамильтона.

Сэр Тоби.

Я достал дневник лорда Гамильтона, как Вы просили. Тотчас посылаю его в Фаллингейт. По сведениям, дошедшим до меня от секретаря королевы Елизаветы, Вы построили грандиозный дом, достойный предстоящего визита ее величества. Надеюсь посетить Вас вместе с двором.

И последнее. Наведя справки в Лондоне, я выяснил, что лорд Гамильтон скончался, заблуждаясь, что леди Рейчел Хардинг умерла в аббатстве, на месте которого построен Фаллингейт. На самом деле леди Рейчел выжила и родила ребенка, дитя лорда Гамильтона. Она скончалась при родах, и никто не знает, что случилось с младенцем. Воистину печальная повесть.

Джеймс Доналд, сквайр.

Кэролайн напряженно вглядывалась в четкие строчки, боясь поверить собственным глазам.

– Ребенок! Бедный Баррет! Бедная Рейчел!

Баррета забрали в Тауэр после того, как стражник шпагой ранил Рейчел. Лорд думал, что ее рана смертельна. Но Рейчел выжила, а он так и не узнал об этом. Он не узнал, что их любовь дала жизнь ребенку. И весьма вероятно, что где-то в мире существует потомок лорда Гамильтона как живое свидетельство его великой любви к Рейчел Хардинг.

– Как жестока жизнь, – вздохнула Кэролайн, сложила письмо и положила его обратно в дневник. – Как жестока и опасна!

Наконец она поняла, почему Лукас так похудел. Проклятие Баррета Гамильтона грозит погубить его.

Это доказывает, что она права, а доктор Кавендиш ошибается. Жизнь Лукаса в опасности, и есть только один способ его спасти. Единственный человек, который может это сделать, – священник, что гостит у леди Рот-Паркер. Нужно пригласить его немедленно. Пришло время изгнать дьявола.

Глава 26

В тот же день Кэролайн отправилась с визитом к леди Рот-Паркер. Она рассказала отцу Антонию о своем предположении и, выслушав многочисленные возражения, все же сумела убедить его в необходимости ритуала изгнания нечистой силы. В конце концов, в Лондоне мало священников римско-католической церкви и еще меньше тех, которые обладают таким исключительным опытом в духовных делах, как отец Антоний. Когда Кэролайн трогательно заговорила о своих страхах за жизнь Лукаса, священник смягчился.

Перспектива церемонии изгнания призрака бесконечно взволновала Джулию Рот-Паркер. Сэр Роджер уехал в Лондон, поэтому было решено, что на следующий день Джулия и отец Антоний отправятся в Фаллингейт и после ужина сообщат Лукасу о цели своего приезда. Кэролайн предчувствовала, что ее ждет расплата за то, что она держала мужа в неведении. Но это ее не беспокоило, она действует в его интересах. Узнав о болезни Эмили, она поклялась, что никогда больше не будет слепа к нуждам других. Да, она действует правильно. И если он станет возмущаться, пусть.

На следующий день поужинали рано, в шесть часов, как это принято в провинции. Доктор Кавендиш вернулся незадолго до прибытия гостей, и хотя у него не было времени наедине поведать Кэролайн о своей дискуссии с доктором Грэмом, он все же успел сменить костюм для верховой езды и переодеться к ужину.

После десерта Лукас и Теодор остались за столом выпить по стаканчику портвейна и выкурить сигару, а дамы отправились в другую комнату, где их ждал кофе. Отец Антоний откланялся, сославшись на важное дело, в которое были посвящены только Кэролайн и леди Рот-Паркер.

Комната, куда перешли дамы, находилась в дальнем конце дома, с южной стороны. На этом месте когда-то располагались кельи монахов, где настоятель монастыря Мортон выдал лорда Гамильтона. Спустя годы некоторые наиболее суеверные слуги уверяли, что призрак Рейчел Хардинг все еще бродит там в поисках возлюбленного. Конечно, раньше Кэролайн в это не верила, но теперь она вглядывалась в каждый угол.

При появлении дам лакеи распахнули массивные двойные двери, и леди Рот-Паркер первая выразила одобрение.

– Честное слово, Кэролайн, великолепная комната! Давно я здесь не была. Помню, ваши родители принимали тут высоких гостей из Лондона.

– Да, Джулия, я часто с нежностью вспоминаю те времена, – отозвалась Кэролайн, приглашая гостей садиться.