Мой Прекрасный Принц

Я обхожу, казалось бы, уже прилипшего к полу фон Дервиза, и направляюсь к свободному стулу, напротив той самой Натальи.

– Мне действительно не привелось увидеть, как живет русское дворянство, – плюхаюсь на стул, задвигаю его за собой, специально проскрипев ножками по блестящему паркету. Ах, сморщенное недовольное лицо Лариски, как бальзам на душу. – Представляете, а ведь я дворянка. Но так судьба распорядилась, что в доме своего собственного отца я вынуждена находиться только в качестве гостьи, так еще и которую не приглашают за стол со всеми, – заметив крайнюю заинтересованность в глазах Натальи, я продолжаю: – Наверное, они думают, что я могу опозорить их доброе имя. Ведь оно у нас общее. Кстати, Лариса, можете ли вы распорядиться, чтобы мне принесли приборы? Я, конечно, могу и руками есть, ведь у меня отсутствуют манеры и я не привыкла ко всяким изыскам, но все же, не хочется смущать ваших гостей.

Красавчик наконец отмирает и садится на свое место. Между нами оказывается какой-то мужчина в рубашке поло и брюках. У него седина в волосах и небольшая бородка. Он оборачивается ко мне с дружелюбной улыбкой и протягивает руку для рукопожатия:

– Меня зовут Александр Дмитриевич Обухов. Мы живем с моей сестрой Натальей здесь по соседству, – он указывает на брюнетку напротив и та кивает мне. Она симпатичная, но смотрит на меня надменно и с пренебрежительностью. – Мы нагрянули без приглашения в гости, и очень рады возможности с вами познакомиться. Вы же Марта фон Дервиз, я правильно понимаю?

Я утвердительно киваю и пожимаю его руку, в тайне радуясь, что у них не принято их целовать. Фу. Еще чего не хватало. Мало ли, я забыла их после туалета помыть.

Пока я мысленно рассуждаю о гигиене и правилах приличия, Обухов продолжает:

– Мы были с вашим отцом очень хорошими приятелями. Мне жаль, что он ушел от нас, – я вижу по его глазам, что ему на самом деле жаль. Получается, старик мог нравиться всем, кроме своей настоящей семьи? – Как ваша мама пережила эту потерю?

Ооо. Я оказываюсь слегка не готова к разговору о маме. Громко сглотнув, я подавляю в себе нарастающую глухую боль, и сдавленно и коротко отвечаю:

– Плохо… Она восприняла эту новость плохо.

Вроде никто ничего не заметил, потому что мужчина продолжает:

– Еще бы. Она так его любила, хоть и не смогла его простить за ошибку.

Я не совсем понимаю о чем он. Отец рассказал ему, что избивал маму? И этот человек все равно продолжил хорошо к нему относиться? Неужели домашнее насилие в их окружении считается нормой? Дикость какая-то.

В любом случае я не собираюсь об этом говорить, когда помимо Обуховых тут сидят еще одна женщина с мужчиной. Они тоже мне представляются, но я не запоминаю их имен. Все мои мысли и чувства вновь сосредоточены на маме с отцом. Что между ними произошло на самом деле? Почему они расстались? Почему все, кто знал маму, утверждают, что она до безумия любила фон Дервиза?

Принесли приборы, и материализовавшиеся непонятно откуда официанты под мои рассеянные кивки быстро наполнили мою тарелку едой. Я не помню, съела ли я хоть что-то, но через пять минут я извиняюсь и выхожу.

Как я оказалась в саду я не знаю. Все как в тумане.

Прихожу в себя я только на грунтовой тропинке в каких-то зарослях около маленькой старой розовой скамейки. Она перекошена, краска облуплена и не хватает несколько досок. Я узнаю ее. Это та самая скамейка. Мама говорила о ней. Именно здесь барон сделал ей предложение.

Она рассказывала, что тогда уже начала встречаться с ним и, не обращая внимания на осуждение общества, часто приезжала к нему в замок погостить. Она обожала это место, потому что оно было в удаленной и недоступной части сада. Мама забредала сюда и сидела прямо на земле, читая книги или просто мечтая. Отец, зная об этой ее привычке, однажды взял и поставил на этом месте скамейку, чтобы ей было удобнее. Когда она в следующий раз пришла сюда и увидела ее, он вышел из зарослей, встал на колено и предложил ей руку и сердце.

Мама вспоминала эту историю не один раз. Наверное, это было единственное, что она рассказывала об их отношениях, из-за чего я все смогла представить себе в мельчайших подробностях. Но я всегда почему-то думала, что она просто придумала красивую сказку для маленькой девочки.

Но сейчас, услышанная в детстве история, внезапно обретает форму и становится реальностью.

Я чувствую, как от осознания этого, мое тело начинает бить крупная нервная дрожь, а на глазах наворачиваются слезы. Здесь меня никто не увидит. Здесь так же, как когда-то мама, я могу не одевать масок, могу не притворяться, могу не скрывать свою боль и отчаянье.

Чьи-то руки обнимают меня со спины и прижимают к себе. Мне не нужно оборачиваться, чтобы знать кто это. Это мой принц. Как всегда тогда и там, когда он мне нужен.