Мой препод Укротитель (СИ)

Тварь выбирала жертву, а значит, и впрямь стоило замереть, чтобы не привлекать внимание. Вот только страх во мне драл глотку в разы громче голоса рассудка, едва шепчущего увещевания.

Жалобно скуля и толкаясь ногами, я сдавала назад до тех пор, пока рука, угодив меж кочек, не погрязла в жиже до самого плеча. Себя не помня, я с визгом вскочила и тут же под гневные ругательства препода застыла в полусогнутом положении.

Бесчисленное множество глаз, так похожих на теннисные шары, уставилось на меня. Змеиные рты больше не разевались. Лишь раздвоенные язычки трепетали все с тем же «тш-ш-ш» и пробовали воздух, пропитанный моим страхом, на вкус.

Аспирант рыкнул и вскочил следом.  Принялся орать и размахивать сияющим телефоном, чтобы дать мне время. Хоть немножечко времени, чтобы улизнуть!

Но тварь учуяла, что я наконец промариновалась, а значит… Bon Appetit!

Хотелось в обморок грохнуться, чтобы не знать, насколько это больно, когда в тебя вонзаются сотни зубов разом. Вот только провалами в сознании меня жизнь не баловала.

В обмороке я ни разу не была и, похоже, возможности попробовать подобное дамское развлечение больше и не представится.

– Нет, нет, – зажмурилась я, молясь всем богам, когда раздался пронзительный свист, а за ним и возмущённое шипение.

Я открыла глаза и уставилась на нервно дёргающуюся всем телом змею.

– Маша! – Бранов подскочил ко мне, ощупывая онемевшие руки-ноги. – Живая?

Живая ли? Сама не знала. Однако если раньше и были некоторые сомнения, что от страха можно концы отдать, то теперь…

Да у меня едва сердце в груди не встало!

Вновь свист, а за ним и сияющая, будто угли, лента пронеслась мимо и угодила в болото. Шипело это нечто в воде, издавая клубы пара, похлеще змеи.

– Ещё немного, Маша, – причитал аспирант, размахивая перед собой рукой. – Сейчас найду… Уже чуть-чуть!

Очередная порция огня и свиста, и змея зло завизжала, аки сирена. Взметнувшаяся волна окатила нас с аспирантом с головы до ног, а нехило разозлённая тварь уже устремилась прочь, готовясь напасть на обидчика куда серьёзнее, чем мы.

– Да ладно… – выпучилась я на огромного плечистого мужика поодаль. – Да ладно! Да быть такого…

Факельное пламя с лихвой освещало метателя светящихся стрел. Он был огромен и до того мускулист, что сравнение с греческим богом само собой пришло на ум. На плечах у «бога» расположилась львиная шкура.

Правда, образ мужчины то и дело словно в потоке горячего воздуха трепетал. Будто бы нас с ним разделяла едва осязаемая стена, похожая на целлофановую плёнку.

– Да! Наконец-то!

Аспирант сгрёб меня в охапку и бросился прямиком к той самой чудной полупрозрачной перегородке. Полный ликования Брановский крик заглушил и воинственный вопль мужчины в львиной шкуре, и звук падения первой из множества голов болотного чудовища.

Жар уже знакомого золотистого сияния, и я вцепилась в Бранова. Секунда, и мы оба вповалку лежим на полу кафедры истории в нашем родном универе.

Аспирант в момент перекатился на колени и принялся ощупывать мои руки-ноги.

– Ты не ранена? Ничего не сломано? Мика, слышишь меня?

Ну и глазищи у него! От волнения они казались ещё огромнее и чернее. Затягивали, как болото…

– Нет, – как оглушённая, помотала я головой. – Цела, кажется.

Бранов издал стон облегчения и ободряюще потрепал меня по плечу. Тяжело поднялся и огляделся.

Как и прежде, на кафедре ни души. Убедившись, что свидетелей нет, аспирант протяжно застонал и плюхнулся на стул. Улыбка впервые на моей памяти поползла по его резко очерченным губам.

Я же, ошеломлённо моргая, продолжала сидеть на полу в луже болотной воды, льющейся с меня в три ручья. Сомнений в том, что сейчас произошло, не было ни грамма.

– Это что… – тупо уставилась я на «Героев Эллады», как по волшебству возникших в руках аспиранта, – это был он? Это…

Я перевела взгляд на свою книжицу, поднятую кем-то с пола и теперь сиротливо лежащую на краешке стола. Обложка была целой. Никаких следов огня.

Да что за чертовщина?

– Что с нами произошло?

Улыбка на губах Бранова медленно сменилась целым брейк-дансом эмоций на лице: осознание, тревога, ярость.

Я поёрзала. Раз ответа не последовало, значит, задам ещё вопрос.

– Ян Викторыч, неужели мы с вами только что… того?

Я нервно засмеялась. Попыталась подняться, но коленки тряслись, и оторвать зад от пола получилось не с первой и даже не со второй попытки.

Бранов тоже поднялся.

Нащупав стул, я уселась и снова засмеялась. Нужно прекращать, иначе смех перейдёт в неконтролируемую истерику, а там и до слёз рукой подать.

– Мы что, в книге побывали? Это был Геракл? Точно. Чёрт побери! Это же был…

– Встала и вышла вон.

Прозвучало до того холодно, что у меня мурашки по спине побежали и все волоски на руках встали дыбом.

Хохотнув, я уставилась на аспиранта. Шутит? Нет. Какой уж там. Лицо до того серьёзное… разве что кирпича не просит.

– Что с вами, Ян..?

– Встала-и-вышла. Уходи прочь!

Бранов рывком отшвырнул «Героев Эллады», а лицо его при этом исказила злобно-маньячья гримаса.

– Ладно, ладно… не нужно кипятиться!