Мой принц

— Какое коварство! Почему же ты пытаешься замолчать это, Август? Тебе не кажется, что император должен знать, в какой чудовищный план был вовлечен его главный министр?

— У меня нет доказательств, — терпеливо объяснял принц. — Но даже если бы они у меня были, я не стал бы открывать этот ящик Пандоры. Не следует раздражать императора, он и так не очень-то доволен моей политикой. Для нас обоих лучше притвориться, что только Франц замешан в этом заговоре.

— А как же Марко? — спросила Чарити. Она судорожно сжимала в кулаке носовой платок. — Насколько он был осведомлен? Вспомни, он сказал тебе, что лично говорил с императором, а это наверняка ложь.

Август пожал плечами:

— Я думаю, что Марко — просто пешка. Думаю, это Франц сказал отцу, что послание, которое тот должен был передать мне, исходит непосредственно от императора. Когда же я спросил Марко, говорил ли он с императором лично, он захотел показать свою значимость при дворе и поэтому сказал, что говорил.

Чарити внимательно посмотрела на мужа:

— Значит, ты считаешь, что Марко не был вовлечен в заговор?

— Не знаю, дорогая. Думаю, что нет.

Чарити недоверчиво покачала головой:

— Но люди, подписавшие это чудовищное обращение… Все они — друзья Марко.

— Я понимаю, — кивнул принц. — Заговорщики рассчитывали, что получат какую-то власть при новом принце. Уверен, что Франц сыграл на этом.

Чарити в задумчивости проговорила:

— Полагаю, тебе следовало бы запретить Марко появляться в Юре.

Август кивнул:

— Разумеется. Он здесь больше не появится.

— Я все же думаю, что ты должен был казнить Франца, — заявила Чарити.

Принц взглянул на нее с удивлением:

— Но ведь он — муж твоей сестры.

— Лидии было бы неплохо избавиться от него, — возразила Чарити.

— Я не могу казнить его. Сначала его следовало бы судить. А я только что сказал тебе, что не хочу рисковать, не хочу еще больше отдалиться от Австрии. Самое лучшее — просто выслать его из страны.

— Хм. — Чарити прищурилась. — Я никогда не доверяла ему.

— А я, к сожалению, доверял. — Принц помрачнел. — Мне все еще трудно поверить, что мой кузен — предатель.

— Этот человек как змея. В любой момент готов ужалить.

— Да, пожалуй, — пробормотал Август.

Какое-то время они молчали, каждый думал о своем. Наконец Чарити проговорила:

— Что мы теперь будем делать?

Август с улыбкой взглянул на жену:

— Поедем домой, дорогая.

Они рассмеялись, и принц, поставив чашку на блюдце, заключил жену в объятия.

— Я рад, что ты поехала со мной, — признался он. — Я рад, что ты заставила меня привезти тебя сюда.

Она прижималась щекой к его груди и слушала, как бьется его сердце: тук-тук-тук-тук-тук. Оно билось ровно и мерно, уверенно и спокойно.

«Господи, спасибо. Спасибо за то, что сохранил его. Спасибо, что вернул его мне».

— Мне кажется, что мы уже сто лет не были во дворце, — пробормотала Чарити.

— М-м… Как хочется снова очутиться в собственной постели.

Она улыбнулась:

— В твоей или моей?

Он тоже улыбнулся:

— В нашей общей, дорогая.

Гарри уже трижды заглядывал в гостиную, но тотчас же уходил. А Чарити с Августом по-прежнему сидели на софе и улыбались друг другу.

Официальное открытие парламента состоялось на день позже, чем предполагалось, но это было одно из самых памятных событий. К радости Чарити, Август попросил ее присутствовать на церемонии. Она все равно намеревалась прийти, но ей было приятно знать, что муж хотел этого.

Они приехали в город в блестящем черном экипаже и сначала остановились перед парадной дверью, чтобы высадить Чарити и Гарри. Затем карета покатила к двери, в которую должен был войти Август.

В вестибюле принцессу ждали Эмиль и две фрейлины. Стефани подошла, чтобы поправить зеленую бархатную шляпу Чарити.

— Вы прекрасно выглядите, ваше высочество, — сказала она.

Чарити улыбнулась:

— Спасибо, Стеффи. Мы можем войти?

Швейцар в белых чулках и длиннополом фраке открыл перед ней дверь. Когда она переступила порог, он громко объявил:

— Ее королевское высочество принцесса Чарити! Все тотчас же встали при ее появлении. «Интересно, привыкну ли я когда-нибудь к такому вниманию?» — думала Чарити, направляясь к лестнице, ведущей на галерею для зрителей. Остановившись, она окинула взглядом зал и с улыбкой кивнула в знак признательности. Затем стала подниматься по ступеням.

«Все не так плохо, когда я с Августом, — подумала она. — Тогда я знаю, что все смотрят на него, а не на меня».

Вдруг послышались аплодисменты, и через несколько секунд аплодировал уже весь зал, в том числе и члены палаты лордов.

Чарити повернулась к сопровождавшему ее Эмилю и в смущении пробормотала:

— Это приветствуют меня?

Эмиль улыбнулся:

— Конечно, ваше высочество.

Гарри усмехнулся и сказал:

— Очень сомневаюсь, что Лидию стали бы так приветствовать. Я горжусь тобой, Чар.

Чарити залилась краской.

— Это только потому, что я представляю Августа.

— Нет, ваше высочество, — твердо заявил Эмиль. — Аплодисменты предназначались именно вам. И это вполне заслуженно. Люди благодарны за все то доброе, что вы сделали.

— Непременно расскажу об этом отцу, — заявил Гарри. — Он будет очень доволен.