Мой проводник (СИ)

- Я…ты…Мерлин, мы не должны были… Я так не могу. Так нельзя. Это все неправильно. Да как… - несвязно бормотала Гермиона, пальцами проводя по припухшим от страстных поцелуев губам.

- Грейнджер… - начал Драко, подходя к ней ближе. Она вздрогнула и уперлась ладонями в его грудь, еще не остывшую, еще такую манящую, слегка комкая ткань футболки в тонких пальцах.

- Прости… Прости, я не могу. Мне…мне нужно идти. Правда.

Она поправила платье, проскользнув под рукой растерянного парня, и, не оборачиваясь, выбежала из квартиры.

Драко вздрогнул от звука захлопнувшейся двери, бессильно запустив пальцы в взлохмаченные волосы, которые еще хранили огонь ее рук.

Твою мать, Малфой. Что это такое было?

Ты целовал грязнокровку. Она отвечала, о, и еще как отвечала. И это напрочь снесло тебе крышу.

Папочка бы гордился тобой, идиот.

Он обессиленно рухнул на диван, беря в руки подарочный пакет.

Слизеринский шарф. Она принесла тебе слизеринский шарф.

Пошла к черту, Грейнджер.

========== Глава 8 ==========

Трансгрессия на пьяную голову была определенно самой худшей идеей за всю ее жизнь. Гермиона лежала на полу гостиной ничком, чувствуя, как из уха стекает кровь, она ощущала ее железный привкус на губах и, кажется, не чувствовала пальцев правой руки. С громким стоном повернув голову, она увидела картину, заставившую ее желудок, который и так сжимался где-то в горле, скрутиться в болезненном спазме.

Ее пальцы держались лишь на одних сухожилиях, синея с каждой секундой. Твою мать! Расщепило. Нечеловеческим усилием воли она заставила себя подняться, баюкая правую руку, словно младенца, и быстро нашла свою палочку.

- Акцио, бадьян, - и вот она уже с трудом откупоривает прозрачный бутылек, поливая содержимым открытую рану, которая начинает шипеть и чуть дымиться. Гермиона с силой стиснула зубы, стараясь не заплакать, затем бережно обернула пострадавшую конечность чистыми бинтами и улеглась на диван, решив, что обо всем подумает завтра. На сегодня сил уже не осталось.

Наутро состояние стало гораздо лучше. Пальцы она уже чувствовала, но пошевелить все еще не могла. Уродливый бордовый рубец по низу всех фаланг служил красноречивым напоминанием того, что, несмотря ни на что, ни на какие поцелуи со всякими там Малфоями, к магии нельзя относиться безответственно, принимая решения на пике эмоций.

Она и не успела как следует сосредоточиться на месте назначения, стараясь убежать от злосчастной квартиры как можно быстрее и дальше, и вот результат. Гермиона со вздохом поднялась с дивана и осмотрелась. Пора было заканчивать с самобичеванием и…

О, черт.

Воспоминания предыдущего вечера обрушились на нее лавиной, явственно пахнущей Малфоем. Как она ошибалась. Самобичевание только начало набирать обороты.

Она вчера… Они вчера… Мерлин, она даже мысленно не могла произнести название этого действия!

Давай же, Гермиона, ты же храбрая девочка. Взгляни в глаза своему здравому смыслу, точнее, тому, что от него осталось. А самоуважение вообще предпочло умереть и не дать ни единого шанса на свое воскрешение.

Гермиона скосила глаза, заметив под диванной подушкой золотой отблеск, и новая, жгучая волна всепоглощающего стыда затопила ее с головой. Время она собиралась Рону подарить, как же! Да его Обливиэйтом стоило наградить, чтоб он напрочь стер из своей памяти все то, что было связано с ней.

Она не достойна его. В то время, как он гостит у брата, наверняка думая о ней, ожидая их встречи, она… Мерлин, она ведет себя, как последняя шлюха.

«Тебе же понравилось», пронеслось у нее в голове. Чертов внутренний голос снова был против нее, и она с силой надавила на виски, стараясь заглушить его.

«Вчерашние сравнения поцелуев Рона и Малфоя были исключительно твоими. Что ты там думала? Ах, да. Если бы Рон хотя бы вполовину так целовал тебя, то ты бы…»

Заткнись! Мерлин, умоляю, сгинь!

«Правда глаза колет? Стыдно? Вчера что-то неловкости не было заметно, когда ты извивалась в его объятиях, как сучка во время течки».

Сколько можно уже?! Хуже почувствовать себя она точно не сможет.

«Уверена? Напомнить про насквозь промокшее белье, когда Малфой засовывал тебе язык в самую глотку? Или когда он слюнявил тебе шею? Или…»

Достаточно! Черт, как можно заавадить собственный внутренний голос?!

«Никак, дорогая. Иначе кто тебе напомнит, как ты лапала Малфоя, желая гораздо большего, чем поцелуй?»

Все.

Пунцовая от стыда Гермиона мгновенно забежала в душ, яростно натирая себя мочалкой до красноты. Так нельзя! Эти мысли сведут ее в могилу.

Нужно… нужно поговорить с Малфоем. Просто объяснить…

«…что ты никого так страстно не желала в своей никчемной девственной жизни».

Грубо приказав внутреннему голосу заткнуться, Гермиона взглянула на часы, охнула, обнаружив, что день близится к вечеру, наспех оделась и вылетела из дома.

Она была обязана поставить точку в их с Малфоем отношениях, какими бы они не были.

***