Мой проводник (СИ)

— С каких это пор ты стал таким скрытным? Мерлин, Малфой, это же Грейнджер!

— Слишком много фамилий в одном предложении.

— Несколько дней назад ты плевался ядом только от одного ее имени, а сейчас она выходит из твоей ванной…

— Я попросил закрыть тему, кажется.

— Хорошо. Отвечая на твой вопрос, Паркинсон, Нотт и Гойл знают, все завтра будут. А ты? Что вообще случилось с Нарциссой?

***

И снова этот идиотский внутренний диалог не даёт ей никакого покоя.

Гермиона уже битый час сидела перед телевизором, не вникая в суть передачи. Тело все ещё чувствовало его прикосновения. И они были… Гермиона не была уверена, что существует слово, которым можно было бы описать все то, что он делал с ее телом. Крышесносные. Будоражащие. Возбуждающие.

Она была уверена, что, если бы она не струсила, все бы случилось. Сейчас она даже чувствовала легкое разочарование от того, что не пошла до конца. Она действительно готова была отдать свою девственность Малфою.

Мерлин, что за гребаное наваждение! Что происходит вообще? Она уже решила для себя, что он ей нравится, но не настолько же, чтоб спать с ним. Или…она успела влюбиться?

Нет, определенно нет. Чушь какая-то. Она бы поняла. Она ведь уже была влюблена, в Рона. А это все и близко не было похоже на то чувство. Это была скорее…похоть. Он свёл ее с ума своими действиями, и ее мозг просто отключился.

Почему же она тогда ни разу не испытала ничего подобного, когда целовала Рона?

Сердце яростно кричало ей ответ, но разум отказывался его принимать.

Ещё раз судорожно вздохнув, вспоминая сегодняшнее утро, Гермиона решила отвлечься от таких мыслей и начала заниматься уборкой.

В доме уже все сияло, когда наступил вечер. Тёплые летние сумерки уже завладели Лондоном, укрывая его своим спокойствием. Умиротворение пришло и к Гермионе, которая безрассудно скучала по одному заносчивому блондину. Она пыталась вызвать в себе хоть каплю сожаления, думая о Роне и о том, как это несправедливо по отношению к нему, но ей ничего не удавалось.

Она засунула готовый мясной пирог в духовку, чтобы подогреть его, и подумала, что пора бы научиться готовить.

Громкий стук в дверь заставил ее нахмуриться. Кто мог ее побеспокоить в такой час? Гермиона вытерла руки о кухонное полотенце и прошла открывать. Сердце сладко замерло. На пороге стоял тот, о котором она не могла перестать думать вот уже две недели. Не считая тех десяти дней, когда она его искала.

— Малфой? — Гермиона старательно пыталась скрыть свою радость от его появления.

— Грейнджер, — в тон ей ответил Драко.

— Ты что тут делаешь?

— Ты сама меня позвала.

— Да, завтра к девяти.

— Я побоялся проспать, — нагло соврал Драко, беспечно покачивая небольшой дорожной сумкой. — А тут ты точно меня разбудишь.

— Ты хочешь…остаться на ночь? — запнувшись, севшим голосом спросила Гермиона.

— Вообще-то, ты мне должна. Не далее, как сегодня ночью ты спала в моей постели. Как вежливая девушка, ты обязана предложить мне остаться, раз уж я пришёл. Или хотя бы пригласить войти.

— Да, извини, проходи, — Гермиона мысленно благодарила Мерлина, что ей пришло в голову прибраться.

— Чем тут так вкусно пахнет? — он повёл носом, небрежно бросая сумку возле порога и следуя за ароматом.

— Мясным пирогом.

— Чудно, я как раз очень голоден.

Гермиона, стараясь не слишком широко улыбаться, жестом указала на кухню и проследовала за парнем.

***

— Очень неплохо, — похвалил Драко, доедая второй кусок.

— Это не я готовила, — призналась Гермиона, рассматривая собственную ладонь. — Если честно, то верх моего кулинарного мастерства — бутерброд.

— Неужели существует область, в которой Гермиона Грейнджер не совершенна? — Драко наигранно пораженно смотрел на нее.

— Впервые слышу от тебя свое имя, — после некоторого молчания сказала Гермиона.

— Это оказалось гораздо хуже, чем я думал, — ухмыльнулся парень.

— Заткнись, Малфой. Не забывай, мы в моем доме, и тут я вполне могу пользоваться магией, — шутливо пригрозила она ему.

— В таком случае, в следующий раз останемся у меня.

Гермиона застыла, словно громом пораженная. Малфой, казалось, тоже только что понял, что сказал, и взглянул на девушку. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, ожидая, пока кто-нибудь из них не решится нарушить молчание. Драко не выдержал первым.

— Где я могу лечь?

— Я постелю тебе в гостевой, — тихо сказала Гермиона, по пути вспоминая, что гостевая комната находится как раз возле ее. Обреченно прикрыв глаза, она поднялась на второй этаж, захватив с собой чистое постельное белье.

— Здесь неплохо, — отметил Драко, поднимаясь за ней.

— Спасибо. Мы с родителями оборудовали эту комнату как раз незадолго до начала войны.

— Ты ведь накладывала на них Обливиэйт?

— Накладывала, — кивнула девушка. — Я тоже думала об этом. Что им могло грозить то же, что и твоей маме. Не знаю, что их спасло. Может то, что они — маглы. И то, что заклинание накладывал человек, который их искренне любит. Я не знаю. В любом случае они живы, слава Мерлину. Извини, — смутилась девушка.

— Не за что прощать. Ты правильно сказала. Слава Мерлину, что они живы.