Мой проводник (СИ)

— Если я начну жечь, то он сдохнет в одну секунду, — пробормотал Кэрроу, тоже выходя в круг тусклого желтого света. — А это слишком просто для такого ублюдка…ай!

«Профессор» подпрыгнул на месте, гневно сверля взглядом Гарри, который воспользовался тем, что на него не обращают внимания, и воплотил в жизнь идею рыжеволосого друга — пнул по лодыжке гребаного ПСа. Пусть эту затею можно было отнести в разряд детских, но, так как их положение и так было хуже некуда, стоило воспользоваться шансом причинить мучителям хотя бы минимальный дискомфорт.

— Поттер, ублюдок, — оскорбленно прошипел Кэрроу. — Что за манеры? Никто про тебя не забыл, не волнуйся и дай своему дружку хотя бы в чем-то побыть первым. Не тошнит еще все внимание забирать на себя?

— Я, знаешь ли, тщеславный, — ехидно выплюнул Гарри, с беспокойством поглядывая на друга, у которого уже половина крови в теле прилила к голове.

— О, это всем известно, — свою роль вышел играть Яксли. — Заносчивый мелкий уродец, каким был, таким и остался, — Пожиратель взмахом палочки сотворил еще один жесткий стул рядом с Грейнджер и впечатал в него героя магического мира.

— Яксли, как тут без тебя, — поморщился Гарри. — Что, кому на этот раз зад подлизываешь? Я, как ты помнишь, твоего предыдущего Хозяина прикончил, но с твоими наклонностями ты не мог остаться без присмотра.

— Еще слово, и зад будешь лизать ты мне, — угрожающе надвинулся на него Яксли, наставляя палочку.

— А я о чем говорю, — притворно вздохнул Поттер и покачал головой, бросая косой взгляд на бледную Гермиону, которая что-то непрерывно шептала, плотно зажмурившись. Яксли проследил его взгляд и, склонившись к девушке, прислушался.

— Фините Инкантатем… Фините Инкантатем…- практически одними губами повторяла Гермиона, незаметно натягивая веревки на запястьях, молясь, чтобы беспалочковая магия вновь стала ей доступна, несмотря на то, что чувств буквально не осталось.

Яксли закатил глаза и со всей силой, на которую был способен, ударил левитирующего Рона в нос. Раздался характерный мерзкий треск, и глаза Уизли стала заливать кровь. Рон взвыл и дернулся в бессознательном порыве схватиться на сломанную часть лица.

Гермиона дернулась от крика боли и резко распахнула глаза, судорожно выискивая источник звука. На ее колено падали капли алой крови, те, которые не успели запутаться в длинной рыжей челке ее лучшего друга.

— Еще одно слово, грязнокровка, и это покажется твоему ублюдку ласковым поглаживанием, — прошипел Яксли, потирая собственный кулак. Гермиона мигом заткнулась и, не мигая, уставилась на ПСа.

— Так, достаточно, — из темноты раздался знакомый друзьям голос. Гарри внимательно вглядывался в пустоту, пока оттуда не показался тот, кого они ожидали увидеть меньше всего. Бывший Министр Магии, Корнелиус Фадж. — Какой прок калечить бедных молодых людей, если они даже не понимают, в чем не правы, — он практически с сожалением оглядел Золотое Трио и усадил Рона на третий стул, заклинанием очищая ему глаза.

— Фадж?! — хором воскликнули Рон и Гарри, вытягиваясь в лице от изумления.

— Мистер Фадж, если позволите, — чинно поклонился он. — Что же, небезызвестное Трио в полном составе, мы можем начинать.

Конечности ныли и затекали, сил не осталось ни на удивление, ни на злость, голова нещадно болела у всех троих друзей, а Фадж все не заканчивал свое повествование, стараясь максимально донести до них, почему они вновь оказались в опасной для жизни ситуации.

Основной удар принял на себя Гарри. По словам экс-министра, Поттер был виноват чуть ли не во всех его неудачах — начиная от волнений в стране, которые он спровоцировал своим заявлением о воскрешении Темного Лорда и заканчивая смещением Корнелиуса с его высокопоставленной должности. Гарри поначалу старался возражать, ведь он не был голословен, все его заявления были правдой, в чем практически сразу все и убедились.

Фадж был непреклонен. Он сначала мягко убеждал Гарри, что тому следовало бы промолчать, и тогда все было бы хорошо, затем, после очередных контраргументов Золотого мальчика, Корнелиус выходил из себя, брыжжа слюной и размахивая руками перед лицом троих недоумевающих подростков. Казалось, даже Пожиратели были измотаны его исповедью.

Корнелиус с маниакальным удовольствием, прикрыв глаза, вещал, как он строил планы по отмщению, как тяжело ему было доставать редкие ингредиенты для его Любовных напитков, с каким трудом он попал в Азкабан и помог совершить побег Яксли, Кэрроу и Роули, как он негодовал, когда узнал, что Гарри нет в стране, когда у него уже все было готово.

— Я дам вам всего лишь один шанс на то, чтобы умереть безболезненно, — наконец выдохнул он, вытирая пот с лысины. — Вы должны искренне раскаяться в своих злостных деяниях и попросить у меня прощения.

— Да ты больной, Фадж, — прошипел Рон, в очередной раз дернувшись в попытке скинуть с себя удерживающие путы. — Ты сам слышишь, что ты несешь?! Мы не виноваты в том, что из тебя министр, как из меня дементор!