Мой пушистый фамильяр

Вот с такими мыслями я и отправился следом за спутниками к выходу из катакомб. Когда выбрались на волю, чуть не заорал от восторга, еле сдержался.

 Не к лицу будущему правителю государства так явно свои эмоции выказывать. Но рад был неимоверно. Не понимаю, как гномы всю жизнь под землей проводят без солнца, без свежего ветра, без зеленой травы под ногами? Неужели даже к такому существованию привыкнуть можно?

Впрочем, если с самого рождения тебя каменные стены окружают, то ты и не думаешь, что может быть по-другому.

Бедные они, бедные.

К полудню мы добрались до деревни. Персен накинул на меня невидимость, и я летел, поднявшись над головами своих спутников, чтобы ненароком не врезаться в какого-нибудь крестьянина. Пообедать, правда, с ними не удалось. Было бы странно, если бы из отдельно поставленной на стол посуды начала еда исчезать. Точно бы ведьмочку на костер поволокли после такого представления. Но колдун закупился провизией впрок, и я поел позже, когда мы на купленных в деревне клячах за околицу выехали.

Боги, разве можно ездить на таком убожестве? Костлявые, словно их некромант из гроба поднял, старые, унылые, как осенняя погода. Эх, сюда бы парочку моих рысаков — живо бы домчали. А на этих черепахах мы и за полгода до столицы не доберемся.

Преувеличиваю, конечно, но в любом случае это будет намного дольше, чем на нормальных, здоровых кобылках.

Впрочем, глядя, с какой опаской подходит Василинка к своей лошади, я вдруг понял, что к рысакам ее и близко подпускать нельзя. И подумал, что Персен был прав, прикупив именно этих кляч. Им даже в минуту опасности в голову не придет на галоп сорваться. Не осилят. Так что падение с лошади ведьмочке не грозит.

С другой стороны, и удрать от преследования врага на такой кобыле невозможно. Придется бой принимать.

Но что ж делать, не бывает так, чтобы все сразу хорошо. Обязательно какой-то минус отыскивается. Будем надеяться, что враги нас не найдут.

Ага, не найдут. Чувствую я, что скоро придется нам встретиться с предателем, мечтающим о моей смерти. Смогу ли я с ним справиться?

Эх, Василинка, Василинка. Не повезло тебе, что связалась ты с принцем- неудачником. И его не спасешь, и сама погибнешь.

Нет! Ей я погибнуть не позволю! Если будет выбор, сам разрешу колдуну себя пришибить, если слово он даст, что ведьмочку мою не тронет.

Впрочем, чего это я сдаюсь, еще в бой не вступив? Разве этому меня учили? Нет, пусть колдун за свою жизнь трясется. Я просто так не сдамся! За мной — моя семья и моя страна. Я не имею права лечь и умереть, ничего не сделав для своего спасения.

И для спасения своей хозяйки.

В таких нерадостных размышлениях летел я не спеша за лошадью Василинки. Хотел сначала тоже посидеть, отдохнуть на крупе кобылы, но она занервничала, почуяв монстроида, и пришлось мне с нее слезть и полететь, отставая на несколько шагов. Лошади сперва беспокоились, но потом привыкли к моему запаху и перестали обращать на него внимание. Флегматичные кобылки оказались на Василинкино счастье.

Но вдруг эти флегмы остановились так резко, словно перед ними непреодолимое препятствие выросло. И внезапно начали пятиться назад, приседая на задние ноги.

 Пятящаяся на полусогнутых ногах кляча — то еще зрелище.

А я неожиданно почувствовал посторонний запах. И шерсть у меня встала дыбом, потому что запах я узнал. Видел я это чудовище в нашем зоопарке. Даже дважды успел на него посмотреть до того, как оно слопало смотрителя и вырвалось на свободу. Хорошо, что это ночью произошло. Жертвами, кроме смотрителя, только собаки оказались. Трех задрал и затоптал, пока маги его не пристукнули.

Но откуда здесь взялся ендрак? Они ж на севере живут, на границе с вечными льдами. В скалах пещеры роют, пробивая камни своим рогом на такой высоте, что пешком до них не доберешься. А на юге они не появляются, потому что жарко им очень. У них температура тела — как в печке. Для льдов — в самый раз, а на равнине у них кровь закипает.

— Мамочки! — услышал я испуганный голос Василинки. — Это кто?

— Ендрак, — сквозь зубы ответил Персен. — Как он здесь оказался?

Я бы тоже хотел это знать. Опять колдун развлекается? Все надеется от меня избавиться?

Громадный зверь, покрытый панцирем, который не трескается даже от падения на скалы, поднял вытянутую морду, взглянул на нас маленькими злыми глазками и расправил большие кожистые крылья, собираясь взлететь.

— Мама, — снова прошептала Василинка.

— Тихо, — шикнул я, и она закрыла рот руками, глядя на чудовище огромными испуганными глазами. А я вылетел вперед и остановился в нескольких шагах от зверя.

Ендрак шагнул нам навстречу и зашипел, высунув раздвоенный язык. Я распушил шерсть до предела, надулся, став раза в три больше обычного, и тоже зашипел, разинув пасть так, чтобы были видны все три ряда моих зубов.