Мои путешествия по Сибири

Уже во время путешествия но Центральной Азии и еще более при изучении Селенгинской Даурии я обратил внимание на то, что в отношении геологического строения большое значение имеют не только процессы складкообразования или пликативные, которым в то время приписывали исключительную роль, но и так называемые дизъюнктивные, представляющие движения по трещинам разломов земной коры — сбросов и взбросов. Дальнейшие исследования в Сибири и в Пограничной Джунгарии подтверждали этот взгляд и вместе с тем доказывали, что эти дизъюнктивные движения часто являются гораздо более молодыми, чем пликативные, и имеют наибольшее значение для формирования современного рельефа. Как уже упомянуто, эта идея, возникшая при изучении хребта Калбинского, вызвала поездку на Алтай, вполне подтвердившую ее. Позже я описал эти молодые движения на древнейшей части Азии в Околобайкалье (1922 г.), а потом и по всей Сибири (1936 г.) и продолжаю до сих пор интересоваться и заниматься этим вопросом, имеющим большое значение для понимания истории формирования рельефа современной земной поверхности, а также происхождения некоторых полезных ископаемых, минеральных источников и гидрогеологических явлений. Так, на первой сессии Академии Наук Казахской ССР был в 1946 г. прочитан мой доклад «Особенности рельефа Казахстана и возможное объяснение их», учитывающий новейшие движения земной коры, а на сессию Академии Наук СССР в связи с тридцатилетием Великой Октябрьской социалистической революции в собрание Отделения геолого-географических наук я представил доклад «Роль и значение молодых глыбовых движений в создании рельефа и месторождений редких металлов Сибири».

Упомяну еще одну работу, имеющую тесное отношение к этому вопросу. Уже работы сотрудников Забайкальской горной партии — А. П. Герасимова и мои — показали неправильность мнения географов относительно перехода хребта Яблонового из Забайкалья в Монголию в виде хребта Кентей. Наши наблюдения показали, что Яблоновый хребет, протягиваясь с северо-востока на юго-запад между верховьями рек Хилка и Конды на западе, долинами рек Читы и Ингоды на востоке, поворачивает на широте 51°30′ на ЗЮЗ и образует далее водораздел не между бассейнами Ледовитого и Тихого океанов, как ранее считали, а только между реками Хилком и Чикоем, носящий название хребта Малханского; последний оканчивается на правом берегу р. Чикоя под 107° в. д. у поворота этой реки на север. Водораздел между верхними течениями рек Чикоя и Ингоды, по которому географы тянули продолжение Яблонового хребта к границе Монголии, и по рельефу и по геологическому строению имеет совсем другой характер, чем Яблоновый хребет.

В 1933 г. я вернулся к вопросу о положении хребта Яблонового в связи с тем, что географы часто смешивали его с хребтом Становым, и на длинном извилистом водоразделе между Ледовитым и Тихим океанами можно было на ряде карт читать надпись: «Яблоновый или Становой хребет». На основании старой и новой литературы я доказывал самостоятельность каждого из этих хребтов, прослеживал их положение и выяснял по возможности состав и строение их; я отметил, что современный рельеф их зависит, главным образом, от дизъюнктивных дислокаций — разломов и сбросов различного возраста, в том числе также третичного и четвертичного, т. е. молодого. Продолжение хребта Станового к западу от р. Олекмы в виде хребтов Северно- и Южномуйско-го я принимал пока условно и, в случае их прохождения до восточного берега оз. Байкал, полагал, что их можно протянуть через хребет Хамар-дабан в Восточный Саян, и что в таком случае хребты Яблоновый и Становой представят собой две огромные дуги, между которыми расположено высокое плоскогорье Кропоткина — главная часть древнего темени Азии. Новейшие исследования показали, что это западное предполагаемое продолжение хребта Станового от р. Олекмы до Хамар-дабана и Тункинских альп Восточного Саяна представляет Байкальское сводовое поднятие третичного и четвертичного возраста, по осевой части которого опускание крупных глыб земной коры обусловило образование впадин разной длины и глубины, в том числе таких глубоких, как впадина оз. Байкал. Следовательно, эти молодые движения имеют огромное значение для современного рельефа Сибири — от Калбинского хребта на западе до хребта Станового и берега Охотского моря на востоке.

Остается упомянуть еще о двух трудах, не имеющих прямого отношения к геологическим исследованиям Азии, но связанных с педагогической деятельностью. Уже в Томском технологическом институте я начал впервые в России читать в 1907 г. курс полевой геологии. Мой собственный печальный опыт в течение первых лет полевых исследований показал мне необходимость ознакомления будущих геологов и горных инженеров с основными приемами и методами полевой работы, с инструментами, картами, ведением наблюдений в разных отношениях, их записью и обработкой. Подобный же курс я читал и в Московской горной академии, где и составил соответствующее руководство «Полевая геология» в двух томах, вышедшее в трех изданиях с 1927 по 1931 гг.