Мой пылкий лорд

Барду посмотрел на прогулочную трость Ролло с таким видом, словно сразу же понял, что в ней спрятано оружие. Факт этот его абсолютно не тревожил. Он вынул изо рта сигару, выпустил клуб дыма, потом швырнул окурок на мол.

— У вас есть мои бумаги? — спросил он твердым бесцветным голосом. Его французский акцент был сильнее, чем ожидал Ролло.

Он слышал, что Барду родом из крестьян, но сумел подняться по социальной лестнице в разгар беспорядков во Франции и превратил себя в достаточно образованного человека. «Надеюсь, — подумал Ролло, — достаточно образованного, чтобы подражать манерам аристократа, в особенности немецкого». Английское общество довольно доверчиво, его нетрудно одурачить, в особенности если человек притязает на родство со старинным прусским боевым генералом Блюхером.

— Все в порядке, сэр. Если вы сядете в экипаж, я отвезу вас в лучшую гостиницу. Там останавливался даже русский царь во время своего визита прошлым летом.

Барду недоверчиво посмотрел на Ролло, потом внимательно изучил экипаж и, прежде чем сесть в него, заглянул внутрь.

— Странное чувство, не так ли — находиться на вражеской территории? — заметил Ролло на беглом французском, когда карета тронулась. Он вынул бутылку вина и два стакана, потом осторожно налил и предложил стакан Барду. — Это с вашей родины. Я взял его с собой в вашу честь. Пейте, — с улыбкой вложил он стакан в руку Барду. — Наши друзья в Виргинии вряд ли обрадуются, если я вас отравлю, месье Барду. Я у вас на службе.

Барду со скептическим видом взял у него стакан и подождал, пока Ролло выпьет первым.

— Вы устроили мне прикрытие?

— Да, разумеется, сэр. Вы познакомитесь с лондонским обществом под видом барона Карла фон Даннекера из Пруссии. Я нашел молодого джентльмена с хорошими связями, который представит вас высшим кругам.

— Деньги?

— На счете, все устроено.

Барду долго смотрел в окно экипажа, пока они пересекали Вестминстерский мост.

— А моя София, — тихо спросил он, — она все еще в Лондоне?

— Я видел ее в Воксхолле неделю назад. Красива, как всегда! — Ролло вздохнул.

— Что такое Воксхолл? — серьезно поинтересовался Барду.

— Увеселительный сад на берегу реки. Там есть театр, танцевальный зал, устраиваются фейерверки. Можно славно поразвлечься.

— Мне понадобится София, — сказал Барду. — Она всегда полезна.

Ролло наморщил лоб. Клод Барду был нанят могущественной группой разъяренных плантаторов, друзей президента Мэдисона, которому хотелось отомстить красным мундирам за то, что они сожгли Вашингтон. Хотя американские сундуки с золотом были пусты из-за британской блокады, гордость джентльменов-южан распалилась от унижения, которое они испытали, когда сожгли их блестящий новый Капитолий, и они начали оплачивать услуги Барду из своих собственных карманов, которые набивали за счет африканских рабов. Ролло не знал, как отнесутся виргинцы к тому, что Барду прибегнет к посторонней помощи.

— Мистер Барду, должен сказать вам, что о размере вашего гонорара уже договорились. Вы действительно считаете, что мадам Вознесенская согласится помогать?

— София будет делать то, что я ей прикажу. — Барду встретился с ним глазами, и не потребовалось слов, чтобы понять — Ролло ради его же блага лучше последовать примеру Софии. Он сделал еще глоток вина.

Поймав леденящий взгляд бледно-голубых глаз, Ролло побледнел. Ему совершенно определенно намекнули переменить тему разговора.

— Где вы научились говорить по-немецки? — неловко спросил он.

— В Вестфалии. Мне поручили некоторое время охранять короля Жерома.

— А, маленького братца Наполеона, да? Барду кивнул.

— Месье Грин, вы знаете некоего лорда Люсьена Найта?

Ролло не знал, что побудило его солгать, но когда его внутреннее чутье подсказывало ему что-то сделать, он так и поступал. Он покачал головой.

— Слышал о нем, но не знаком. Почему вы спрашиваете?

Барду молча посмотрел на него, в свете проносившихся мимо уличных фонарей лицо его выглядело отталкивающим. Последовала еще одна неловкая пауза. Ролло прочистил горло, усвоив, что ему не стоит задавать слишком много вопросов. Ему это не понравилось. Он заставил себя сконцентрироваться.

— Мистер Барду, когда вы ознакомите меня с вашими планами?

Барду обдумывал его вопрос, глядя в окно, в то время как они проезжали Вестминстерское аббатство.

— Пятнадцать лет службы, — прошептал он, — и вот я не могу вернуться домой. Меня там осудят и казнят. Я не сделал ничего плохого, я служил своей стране. Вы знаете, что это такое, мистер Грин? Поражение — очень горькая чаша. Эти гордые, надменные англичане сами должны испробовать, какова она на вкус.

— Э-э! Да…

«Аккуратно вывернулся», — подумал Грин. Он, Ролло, не питает к англичанам никаких недобрых чувств. Он находится в Лондоне два года, и хотя он патриот и, как всякий американец, возмущен блокадой и сожжением Вашингтона, но вопреки самому себе полюбил англичан. В конце концов, его предки были трудолюбивыми корнуэльцами. Ему нравилась их пища, их женщины, их эль.

Барду сделал еще глоток.