Мои ранние годы. 1874-1904

Между тем злосчастная Черная неделя взбудоражила британцев, и руководство не замедлило отозваться. Мистер Бальфур (по мнению злопыхателей — лощеный демагог) перед лицом кризиса выказал себя лидером имперского правительства. Подавленный поражением у Коленсо 15 декабря и тысячными потерями — по тем временам чудовищными, — сэр Редверс Буллер отправил паническую депешу в Военное министерство и пораженческие распоряжения сэру Джорджу Уайту, о чем мы узнали много позже. Он советовал защитнику Ледисмита расстрелять все патроны и оговорить выгодные условия капитуляции, а в телеграмме в Военное министерство от 15 декабря писал: «Не думаю, что у меня теперь достанет сил вызволить Уайта». Телеграмма пришла в конце недели, и из всех министров в Лондоне был только мистер Бальфур. Ответил он резко: «Если Вы не в состоянии оказать помощь Ледисмиту, передайте командование сэру Фрэнсису Клери и возвращайтесь домой». Ответ Уайта тоже был пугающим: он не собирался сдаваться. Несколькими днями раньше в необъяснимом припадке дружеских чувств германский император отправил британского военного атташе в Англию с личным посланием королеве Виктории: «Я не могу вечно сидеть на предохранительном клапане. Мой народ настаивает на интервенции. Вы должны добиться победы. Советую послать туда лорда Робертса и лорда Китченера». Это ли предложение сыграло свою роль или что-то еще, но 16 декабря лорд Робертс был назначен главнокомандующим, а лорд Китченер начальником штаба. К Южной Африке заспешили подкрепления — практически вся британская армия, исключая индийский контингент, и множество добровольцев из метрополии и колоний. Принявший пополнение Буллер получил приказ осуществлять командование в Натале, добиваясь снятия осады с Ледисмита, между тем как главные силы, развернувшиеся шире, чем изначально задумывалось, должны были двинуться на север из Капской колонии, освободить Кимберли и захватить Блумфонтейн.

Поставленная перед Буллером задача его не обрадовала. Он знал, как хорошо укреплены вражеские позиции на высотках за Тугелой, а после Коленсо вообще преувеличивал боевое мастерство буров. После одной из целого ряда неудачных попыток штурмовать Тугелу он пожаловался мне:

— Внутренний голос мне говорил: избегай сражений в Натале, и вот я воюю здесь, да еще вынужден вести наступление вдоль железной дороги, что для наших войск смерти подобно.

Редверс Буллер покорно нес свой крест. Не сомневаюсь, что в его годы он уже не обладал ни стратегическими навыками, ни умственной и физической энергией, ни дерзостью и жестокостью, которых требовал от него долг. Тем не менее он не терял доверия солдат и оставался кумиром британцев.

Я сомневаюсь, что Крест Виктории, заслуженный молодым офицером за храбрость, — верный залог того, что через двадцать-тридцать лет он будет отлично командовать армией. Я не однажды видел плачевные результаты подобных назначений. Возраст, безбедное существование, тучность, успешное продвижение по службе в мирное время подтачивают жизненные силы, столь необходимые для активных действий. В продолжительные периоды мира государство всегда должно иметь на примете нескольких морских и сухопутных офицеров среднего звена и среднего (до сорока лет) возраста. Их нужно специально готовить и экзаменовать. Их нужно перемещать с одной командной должности на другую, давая им возможность принимать ответственные решения. Их нужно вводить в Оборонный совет, чтобы они высказывали там свои мнения. А тех, кому перевалит за сорок, надо заменять более молодыми. Старые слепые Дандоло[48] — редкость. Лорд Робертс был исключением.

После того как сэр Редверс Буллер дотошливо расспросил меня о положении в Трансваале, а я описал ему все, что сумел рассмотреть через щелястый борт товарного вагона, он произнес:

— Вы хорошо поработали. Что мы можем для вас сделать?

Я сразу ответил, что хотел бы назначения в какую-нибудь нерегулярную часть, благо в них теперь не было недостатка. Генерал, с которым я не виделся с окончания нашего совместного плавания, но которого за четыре года службы в армии, конечно же, хорошо узнал, несколько растерялся и после весомой паузы спросил:

— А как же старина Бортвик? — Он имел в виду сэра Алджернона Бортвика, впоследствии лорда Гленеска, владельца «Морнинг пост».