Мой ребенок Тигра (СИ)

О плохом, конечно же, думать не хотелось, но Ольга заставила себя отщипнуть от счастья маленький кусочек. Да — день будет перенасыщен событиями, да — она может испортить все, да — она может не получить чего-то тривиального и приятного, но если вдруг случится что-то непоправимое, если прячется за ее тревогой что-то настоящее, требующее куда большего внимания, то в этом случае не будет болеть то, что действительно имеет значение в этой жизни — совесть, сердце и душа.

— Любую, — повторилась Оля, не в силах скрыть улыбки на двух главных мужчин в своей жизни. — Но я все же хочу услышать рассказ о твоей жене.

Тревожащий тело и разум поцелуй, чудесный день и подаренные им эмоции не дали Оле забыть об этом обстоятельстве. Ей нужно было помнить о нем и не забывать. Она так и делала, но в Москве, а здесь все слишком быстро случилось. Он ворвался в ее жизнь и снова сотряс ее мир впечатлениями.

— Куда ты дел ее? Что с ней стряслось? Почему ты не снимаешь кольца со своего пальца?

— Вот даже как? — мужчина провел пальцами по ее подбородку в нежном и даже щекочущем жесте. — Тебе разве еще не рассказали об этом?

Ответ, несмотря на ощущения, прикосновения не понравился Ольге. Тигран рассихронизировался. Оля видела это в его глазах и слышала в ответах, вопросах, словах, но самое ужасное — чувствовала это. Надо признать, что она стала очень восприимчивой, когда стала мамой. Сын пропитал своим присутствием ее жизнь, подарил столько радости и счастья, но он вручил ее и противовес ко всему этому — тревожность, предчувствие и даже предвидение.

— Кто должен был поведать мне об этом?

Ольга отложила расческу к сумке, с которой собралась совершить вечерний променад, подобрав ручки последней и повесив ее на крючок. Хамиев успел подбросить к потолку Макара и даже помог родиться мысли о странности мужчин: одним дети не нужны были от слова «вообще», а другим подавай чужих, да побольше.

— Вырвалось? — спросила она, ощутив, как кольнуло над глазом.

Прав был организм, когда предлагал подождать до завтра. Это все было чересчур. Ей далеко не восемнадцать.

— Только не говори, что не общаешься с ней, — он улыбался, говоря все это.

— С кем?

Ольга поняла его ровно через секунду, но было поздно.

— Я не видела ее со вчерашнего дня и встретила впервые за день только сегодня.

— И никто не прибегал к тебе, чтобы поболтать за кружечкой чая?

Она устала и спала как выражаются «без задних ног». О каких подружках он говорит?! Он ведь об этом ей толкует!

— Когда? Ночью?!

А потом она протянула руку к нему и потребовала у него.

— Дай мне то письмо, которое было у тебя! — она продолжала требовать и не отпускала руки, несмотря на то что Макар вдруг посерьезнел. — Хочу понять!..

Оля никогда не наказывала сына, но он всегда отличался умом и сообразительностью, хорошо понимая, когда мать не в духе и пахнет жареным. Макар в такие минуты обычно серьезнел и ждал, когда она объяснит, что же стряслось и отчего она не в настроении.

— Думаешь, я ношу его с собой?

Оля не отпустила руки, но отступила. Было что-то во взгляде Тиграна, что заставило ее сделать это. Насмешка, равнодушие, холод — что-то из этого списка она увидела в данное мгновение и это обожгло ее.

— Думаю, а если ошибаюсь, то объясняй, что творится в твоей темной голове, потому что мне не нравится все это.

— Я ненавижу, когда мне лгут и пытаются выставить дураком.

— По-моему, тебе не нужна помощь и ты сам прекрасно справляешься со всем этим.

Она протянула руки к Макару, желая забрать его, но Тигран остался недвижим и не повелся на ее молчаливый жест. Вновь он не отдавал ей ее сына и вновь издевался над ней.

— Левый карман.

— Достань мне его!

— Уже не хочется дотрагиваться? Что так?

Ему надоело играть в игры. Тигран стал таким каким она узнала его когда-то. Прямым и несгибаемым, как прут стали.

— Я в отличие от тебя не завожусь от прикосновений тех, кто по моему скромному мнению лжет мне, — произнесла она, подойдя к нему вплотную, и, не спуская с него глаз, запустила пальцы в карман его джинсов, — а уж тем более ведет себя подобным образом.

Ему не понравилось сказанное. Тигран зарычал, чем вызвал смешок Макара, решившего, что все закончилось и игра продолжается. Ольге было плевать на это. Пусть пугает детей или других впечатлительных личностей. Она оказалась права — Тигран реагировал на нее весьма недвусмысленным образом. Тем не менее, она сделала это не для того, чтобы утереть ему нос, доказать что-то и предстать в эффектном виде. Его руки были заняты, сидящим на шее Макаром.

— Тест на биологическое родство? — она подняла глаза на Хамиева, не понимая. — Багдасарова, Багдасаров, Хамиев…

Помимо того, что она вдруг испугалась, Оля поняла, что окончательно запуталась в мотивах его поведения.

— Хочу, чтобы ты знала, Багдасарова, — произнес он медленно, не сводя с нее глаз. — Я не забываю и отлично помню всех, с кем спал когда-то.

В висках у Ольги стучало.

— Я так понимаю, что здесь мне следует огорчиться.

— Их было так много?