Мой ребёнок от тебя

А у меня своя намечена программа – прокладка пути к сердцу через желудок, вечера откровений наедине с возлюбленным. Отказалась, глупая. Виктор за порог, и я с ним, побежала готовиться. Свечи даже прикупила для романтического ужина. И что же? Все эти два дня и три ночи Венечка дома не появился. Сначала я терпеливо ждала, всячески себя уговаривала, ходила от двери к окну, старалась вглядеться как можно дальше, не едет ли его машина, потом снова к двери и ухо даже прикладывала, прислушивалась, не остановится ли лифт на нашем этаже. Потом позвонила, убедилась окончательно – не приедет. Выспрашивать подробно о причине не решилась, может быть, и зря, потому, что вслед за невинными предположениями удушающей волной нахлынули чёрные мысли. Не желает оставаться со мной вдвоём? Не выносит дома чужих. Что, ели я всё ещё чужая? Виктору – нет, а ему чужая. Для дорогого человека он приносит эту жертву, терпит меня. А вдруг не просто так приглашал Виктор? Вдруг ему было сказано: «Тебя не будет дома, так и бабы твоей чтобы не было»? Нет! Венечка не мог так сказать. Сказать не мог, а подумать? Они друг друга любят, а меня держат только из жалости. В общем, сама себе на эту пару дней жизнь отравила. Тут ещё примешался страх перед родами, совсем душа разболелась. Виктор по возвращении застал меня в слезах. Естественно, стал дознаваться о причине. А что я скажу? «Венечка две ночи не ночевал, хотя в "Эксперте" не дежурил, я узнавала»? Наговор какой-то получается.

– Я знаю, ты снял для меня квартиру. Давай я туда переберусь, не хочу мозолить ему глаза и портить вам жизнь. Живите спокойно одни, без меня, – сама рыдаю взахлёб.

– Вот так номер! Что у вас тут случилось?

– Ничего, просто знаю, он не любит меня, и никогда не полюбит, он хочет быть только с тобой, а я не нужна.

– Он обидел тебя? Сказал что-то?

– Нет. И не скажет. Сама знаю.

– Ну, мать, ты даёшь! Самостоятельно, значит, сделала выводы?

– Сделала, а что? Неверные разве? Он вообще не любит женщин, зачем ему навязывать то, что против природы?

– Ната, дружок, он уважает тебя, уважает меня, считается с ситуацией.

– Вот именно, терпит!

– Слушай, мы все друг друга терпим, так или иначе. В том совместное жительство и заключается.

– Не хочу его насиловать. Давай я уйду.

– Пойдём-ка, чаю выпьем? Ты знаешь, какой там у него успокоительный?

– Знаю.

– Ну вот, видишь, я без тебя ничего не найду.

– А ему я мешаю только, – и слёзы опять в три ручья, – он такой хороший, добрый парень, ведь он не скажет ничего, а будет терпеть и мучиться. Нет. Я должна вас оставить.

– Тебе кто про квартиру сказал?

– Подслушала.

– А. Той квартиры нет больше. И лично я с Лисом по этому поводу всё уже выяснил. Так что, если хочешь, говори с ним сама. Как решите, так и сделаем. Нужно будет – снимем другую.

Виктор вернулся вечером, а на утро я вышла из своего «будуара» и почуяла знакомый запах со стороны «шаманской» кухни. Венечка сидел там и стучал по клавишам ноута, как ни в чём не бывало. И как ни в чём не бывало, он сказал мне доброе утро, подставил щёку для поцелуя и лаконично объяснил, что откуда и в каких пропорциях налить. Рано, как никогда, не успела я на серьёзный разговор настроиться, к нашей «чайной церемонии» присоединился Виктор. Вышел в невероятно прогрессивном, по сравнению с обычными трусами, халате, погладил себя по кругленькому брюшку, зевнул и заявил:

– А что если нам всем взять декретный отпуск и махнуть куда-нибудь на Мальдивы или Кайманы?

Я была уверена, что Венечка ответит отказом, и причина-то его всем известна: много работы, не может бросить пациентов в процессе лечения. А он ответил:

– Однозначно, так и надо сделать. Вон, Наталья зелёная вся, и ты не лучше. Москва хороший город, но цвет лица здесь неизбежно портится.

Мы с Виктором ушам не поверили. Он робко уточнил:

– И ты с нами, Лисёнок?

– Можно.

Восторг и ликование! Виктор больше спать не пошёл, а засел курорт выбирать. Венечка засобирался на работу.

– Свободную спальню, – рассудил Виктор, – необходимо переоборудовать в детскую. Поручу Марине, она займётся в наше отсутствие. Ну, так что? Бали, или Канары?

– Спроси у Наташи, куда она хочет. – Мимоходом бросил ему Венечка.

– Куда она может хотеть, если нигде не была?

– Почему? Мне бы кое-чего хотелось.

– В таком случае, прошу прощения, чего бы тебе хотелось?

– Поскольку я изучаю французский, мне хочется его попрактиковать. Нет ли курорта, где говорят по-французски?

– Если я ничего не путаю, – отозвался Венечка откуда-то издалека, – Тунис – бывшая французская колония.

– Лис, какой ещё Тунис! Иди, куда шёл!

Тут Венечка довольно громко запел приятным высоким голосом. Я просто с удовольствием слушала, не придавая смысла, а пел он «La plage de Saint Tropez».

Виктор надлежаще отреагировал:

– Лис! Я вообще-то о тебе думал. Вот, например, на Бали, отличный отель: персональный бассейн с лепестками роз, невидимая прислуга, невидимые соседи. Пляжи пустые. А в Сен Тропе – тусовка.

– Наташа хочет во Францию! К тому же слишком далёкий перелёт ей может повредить.