Мой ректор военной академии 3

— Сделать так, чтобы она чувствовала себя в безопасности, — в моем голосе была злоба, но мужчины не обратили на это никакого внимания.

— Для начала — студия. И что-то приличное, не ее клоповник.

— Это понятно, — кивнул Брэндон.

— И ее статус…

— А что не так с ее статусом? — спросила я.

— Женщина в Империи должна быть при мужчине. Или дочь, или сестра, или жена, или…

— Получается, что у госпожи Блер должен появиться знатный покровитель? — быстро спросил наследник.

— Если вы хотите оскорбить девушку, продолжайте в том же духе, — поднялась я. Мужчины были вынуждены прерваться — и повторить мой маневр.

На этом мы распрощались с господином Мирровым, который развел руками и пожал плечами так, как делают в нашем мире колоритные одесситы, — и отправились в поместье Ричарда.

— Почему вы разгневались? — спросил у меня наследник.

Только хмуро посмотрела на него. Вот как объяснить имперцу, что зеленое — это не мокрое. И что есть вещи, которых делать не следует.

Когда мы перенеслись в поместье, нас встретил встревоженный Джон Адерли.

— Миледи, — обратился он ко мне, игнорируя наследника. — Госпожа Джулиана… Как ушла утром — так еще и не возвращалась.

Глава третья

— Почему мы не обратились к розыскникам? — спросила я у Брэндона, выходя из портала. — И не взяли охрану?

— Зачем? — наследник изумительным образом игнорировал свои же собственные распоряжения.

Посмотрела на него насмешливо.

— Со мной-то вам ничего не грозит! — возмутился он. — Это вы сами по себе беззащитны.

Мда… Похоже здесь про то, что правила едины для всех — слыхом не слыхивали… Дикие они. Имперцы.

— Пойдемте скорее, Джулиана где-то неподалеку. Она порталы строит замечательно. Если начнет прыгать, чтобы уйти… — и Брэндон помрачнел.

— Где мы вообще находимся?

— Роттервик, — огляделся наследник. — Бедные кварталы.

Молодой человек произнес это смущенно и тихо, как бы извиняясь за то, что в Империи существуют-таки бедные кварталы.

Я огляделась. Низкие, маленькие, но добротно сделанные домики из цельного сруба. Кольца деревьев имели форму не круга, как у нас, а звезды. Смотрелось очень красиво. Сам ствол тоже был ребристым, и напоминал шестеренку.

Я не стала ничего уточнять, так как давно уже привыкла к тому, что флора Империи удивительна и разнообразна. И только каждый раз вздыхала, ругая себя за то, что так и не добралась до атласов с растениями. А они в императорской библиотеке были, я видела! Лежали на верхней полке — огромные такие свитки. С картинками. И наверняка к каждому растению и магическая составляющая, и легенды, с ними связанные… Эх…!

Удивило также и то, что бревна были явно обугленные — все.

— Дома горели? — спросила я.

— Нет, конечно. Их специально обжигают.

— Зачем?

— Тикуны

Ну…вот и поговорили. «Тикуны» — что ж тут не понятного-то. Ладно, будем считать, что это что-то вроде вшей, клопов или тараканов — кварталы-то бедные. Мы, не торопясь, шли по узкой улочке. Честно говоря, если уж начистоту, то «край бедности» по имперским меркам отвращения у меня не вызывал. От обожженной древесины почему-то сладко пахло корицей, весна была в самом разгаре. По обочине росли цветочки, по форме напоминающие наши маргаритки, — розовые и нежно-фиолетовые. Одна маргаритка была синяя — синяя-синяя! Я наклонилась, потрогала мягкие лепестки, и…

— Ааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!! — слева из кустов что-то выскочило, и…Откусило голову синей маргаритки! Глазки-бусинки внимательно смотрели на меня, а челюсти меланхолично жевали…мою маргаритку. Зверек был забавный — очень похож на крысу, только с пушистым хвостиком. А вот мордочка была наоборот, лысая и не привлекательная. Секунда — существо вспыхнуло и исчезло, оставив на траве два ярко-синих лепестка.

— Брендон! Кто это? И почему оно исчезло?

— Это дагги. Насколько я знаю — нечто подобное есть во всех существующих мирах. Вот например в вашем мире — есть маленькие зверьки, которые водятся там, где бедность, грязь, отходы и болезни?

— Есть. Крысы, — я поежилась. А эти — тоже переносят всякие болезни?

— Да, но вам ничего не грозит — я же его сжег!

— Сжег?!.. — я вспомнила голубую шерстку с оранжевыми пятнышками. Фиолетовая морщинистая кожа на мордочке, правда, оставила не самое приятно впечатление, но все равно стало как-то не по себе.

И тут мы услышали, как чей-то хрипловатый, безжизненный тихий голос проговаривал, как заведенный:

— Яся…Такая девочка хорошая… Понимаете… Такая…девочка…

— Простите, что я вас побеспокоила, — раздался голос Джулианы, непривычно мягкий.

Она стояла на пороге какого-то дома — те же обугленные бревна, из щелей треснувших ступенек покосившегося крыльца выбивались пучки серой травы и несколько тех самых цветочков, которые я окрестила «маргаритками». Что-то маленькое и пушистое, на этот раз ярко-оранжевое, шмыгнуло из приоткрытой двери и скрылось под крыльцом.