Мой ректор военной академии (СИ)

— Трудно, — улыбнулся Рэм. — Никогда не думал, что будет настолько трудно.

— С учебой?

— Скорее, с общением с другими кадетами.

— И с дисциплиной, — пробурчал Пауль. — Это же просто казарма. Ни влево, ни вправо — только ровными рядами. Одни приказы — никаких вопросов, объяснений. Я туалет ночью мыл только за то, что три запятые в сочинении пропустил. Три запятых — три унитаза.

Я не выдержала — захохотала.

Джон смотрел на меня удивленно, Рэм и Пауль обиженно.

— Я просто представила, что после сочинения в Академии унитазов для помывки не хватает…

Теперь хохотал и Джон. Сын совсем насупился, а Рэм отметил задумчиво-задумчиво:

— Да нет. С их количеством преподаватели как-то угадывают…

— А еще есть танцы, — продолжил жаловаться Пауль. — И преподаватель. Танцор такой…

И сын артистично изобразил лицом нечто жеманное, а положением рук — что-то нарочито изящное.

— Да… Наш «Ножку тянем» — это нечто.

— И сразу скакалкой по ногам, — продолжил Рэм. — Если что не так.

— Это действенный подход, — одобрил старый солдат. — Быстрее дойдет.

— А фехтование — классное! — вырвалось у моего сына.

Мы с Рэмом посмотрели на него с укоризной — опять молодежный сленг пробивается, даже сквозь другой язык.

— Мы сейчас учимся фехтовать двумя руками. В одной — шпага, в другой — длинный кинжал — дага. А еще преподаватель нам показывал, что можно творить, если на левой руке намотан плащ. Это нечто! Врачебное дело — это еще ничего, математика — она везде математика. А вот риторика — бееее! Гадость.

— А мне нравится, — заметил Рэм. — Людей надо убеждать не только шпагой и дагой, но и словом.

— Просто словом — без шпаги и даги — плохо получается, — не согласился с ним Пауль.

— А мне нравятся занятия по магии, — проговорил Рэм.

— И мне, — не стал на этот раз спорить Пауль. — Я, оказывается, маг. С сильным потенциалом. Только развивать свой дар стал поздно.

— Ты не останешься без помощи, — ответил ему Рэм.

Мы прибыли обратно в столицу. Роттервик приветствовал нас шумом и суетой. И пусть это не шло ни в какое сравнение с Петербургом, я на секунду опешила. Отвыкла за эти дни от большого количества людей.

Сначала в магазин женской одежды отправили меня. Джон проводил меня, представил продавщицам — и распорядился, чтобы я, после того, как все подберу, пришла в кофейню на этой же улице.

— Кто первый закончит — тот и подождет.

Я кивнула, соглашаясь.

Исходя из того, что мне было как-то все равно, что на мне одето — все равно платья-ночнушки мне не нравились — как-то нелепо я в них выглядела — с покупками я управилась достаточно быстро. Даже если продавщиц и удивило мое требование, чтобы крючки и шнуровка были спереди, то виду они не подали.

— Слушайте, — попросила я их. — А можно как-то цвет платьев сделать другой? Не такой светленький?

— А что бы вам хотелось? — подошла ко мне женщина в возрасте — как я понимаю, хозяйка этого магазина.

— Чего-нибудь синего, — решилась я. — Ярко-синего.

— Синее платье, — задумчиво покачала она головой. — Вам, безусловно, пойдет, но… Это же не в моде.

— А что можно заказать…Не такое пастельное? — не сдавалась я.

— Есть платье цвета морской волны. Есть лазоревое. Может, бирюза…

— Давайте, — кивнула я.

— Там придется все крючки перешивать, — быстро сказала продавщица.

— Я могу оставить заказ? — спросила я. — А вы, как сделаете, так в поместье и доставите.

— Мне не совсем положено шить на заказ, — смутилась хозяйка.

— Вы не умеете?

— Что вы! Конечно умею… Просто… Я торгую готовым платьем. И только подгоняю по фигуре, если возникает необходимость. И у меня не те расценки и не та клиентура, чтобы шить на заказ.

— Но у вас не будет неприятностей, если вы сделаете исключение? — спросила я.

— Нет. Конечно, нет.

— Тогда… Пожалуйста. Сшейте мне платьев! — попросила я. — Хочется выглядеть прилично, а одеваюсь я сама, без прислуги. И еще… Я бы хотела, чтобы вы убрали складочки впереди, по завышенной талии. И кушак под грудью. А то я чувствую себя бегемотихой. Можно сделать прямой силуэт, и чуть присборить сзади?

— Это не лишено смысла, — улыбнулась хозяйка, — у вас красивая грудь и ее не стоит увеличивать визуально.

— Она у меня просто есть, — вздохнула я. — Но мне все кажется, что в таких платьях, по моде, мы с ней смотримся нелепо.

Хозяйка улыбалась и уже рисовала. Получилось такое платье, как мне хотелось. Потом мы с ней выбрали ткани. Одно из платье было синим, шелковым. Другое — бирюзовым, еще одно — лазурным. И четвертое — бледно-бледно сиреневое. Договорились, что я прибуду на следующей неделе, в субботу, на примерку.

Пока я взяла пару свежих платьев, уже не капризничая на счет цвета. И, конечно же, мне подобрали теплую одежду, за которой я, собственно, и прибыла в город.