Мой ректор военной академии (СИ)

Утром я дико гордилась собой. Я удержалась. И ограничилась лишь парой глотков замечательного напитка из стакана — ровно до тех пор, чтобы меня прекратило потряхивать… Но не более. Так что я наступила на горло собственной песне — а напиться хотелось отчаянно — но я не стала изображать из себя красноармейца в фашистском плену — и действовать по принципу: «Русские после первой не закусывают…»

Остаток вечера прошел…странно. Мы беседовали в гостиной. Я распоряжалась на счет чая — Каталина в честь приезда мастера Рэма и мастера Пауля расщедрилась на торт, изумительный, со взбитыми сливками и лимаррой, пропитавшей темные коржи.

— Каталина! — торжественно проговорила я, когда попала на кухню. — Я просто должна это сказать!

— Госпожа Лиззард, — настороженно отозвалась наша повар.

— Ваш торт вкуснее, чем все, что мы пробовали в кофейне с молодыми господами. А еда в доме лучше, чем в «Изумрудной цапле». Ой.

Я поняла, что проболталась — и путем нехитрых умозаключений прислуга догадается, с кем же я была в модном ресторане. А ну и пусть догадываются!..

Но повар отреагировала без любопытного алчного блеска в глазах, который я так не выносила. Она смутилась и растрогалась.

— Спасибо, — тихонько ответила она. — Неожиданно. Но приятно.

Остальные слуги смотрели на меня с одобрением.

На этом я отправилась спать.

Бывает, что думаешь — заснешь еще до того, как упадешь в кровать… Ан — нет! Вот она — ночь. Вот она — тысяча и одна мысль… И главная на повестке дня… — нет — ночи — что это было?..

Мальчишки после чая достаточно быстро ушли — я поднялась, чтобы уйти с ними.

— Пожалуйста, останьтесь…

Я развернулась — и посмотрела прямо в глаза милорду Верду. Натолкнулась на что-то невероятное, притягательное. В этом взгляде темных глаз хотелось запутаться. И остаться… Но самое главное — в этом взгляде страшно было ошибиться — и принять желаемое за действительное…

И я, спрятавшись за неважные и обыденные слова, поспешила уйти из гостиной. А то получилось бы что-нибудь по типу: «Пьяная женщина — доступная женщина». Потом стыда не оберешься.

А теперь я ворочалась и думала… А что — есть мысль — надо ее думать. И времени много — вся ночь.

— И что же страшного было в этом интересе? — вдруг замелькали у меня в голове мысли — такое ощущение, что чужие. «Надо меньше пить!» — ответила я себе.

— Да не то, чтобы страшно… — пробормотала я непонятно кому, где-то в своей бессоннице.

— Неприятно? — не унимался — будем считать, мой внутренний голос.

— Абсолютно нет. Наоборот, — улыбнулась.

— И какие же чувства возникли?

— Внезапно нахлынувшее желание… — кому-то ответила я. А что?.. Я нетрезвая — еще и честная. По крайней мере, с собой. В своих снах…

Мне показалось — или голос как-то нервно сглотнул.

— Тогда почему ушла?

— Страшно…

Кто-то в моей бессоннице зарычал и засмеялся одновременно:

— Не понимаю…

— Страшно близко подходить к кому-то. И пускать к себе кого-то близко-близко. Тоже страшно, — прошептала я. И наконец-то заснула…

Утром я проспала. Проснулась уже ближе к десяти, вскочила. Уже привычно отругала себя за то, что не завила волосы. Так же привычно заплела косы и заколола их.

Сбежала вниз. Сначала кухня.

— Госпожа Лиззард, — улыбнулась мне Каталина. — Милорд и его воспитанники отзавтракали. Только… он им нормально поесть не дал. Только по два сырничка позволил! А они маленькие совсем! Занятие фехтованием у них с утра… А дети голодные!

— Так они во дворе?

— Да, — кивнула повар. — Завтракать будете?

— Спасибо. Я сама все возьму. Каталина, — мне пришла в голову мысль. — А что, если мы напечем пирогов и пирожков? Пирожки с разными начинками. Все их любят, особенно милорд. Да и мальчиков побалуем… На обед тогда подадим бульон с кусочками мяса — и выпечку. А на ужин сделаем большие пироги — с рыбой.

— Можно, конечно… Только тесто я не ставила. А дрожжевому — ночь подходить.

— Я мы сделаем «ленивое».

— Как это?

— Практически сразу замешиваем — и ставим в…, - хотела сказать «в холодильник» — но осеклась. — В холодное.

— Давайте попробуем, — скривилась она, но протестовать не стала.

— Я и Оливия будем вам помогать — с выпечкой, да еще и на такое количество народа — возни много.

Как и всегда, когда я говорила о том, что буду готовить — или буду помогать с готовкой — Каталина смотрела на меня удивленно. Я, как впрочем и обычно, не обращала на это никакого внимания.

Первую партию пирожков у нас растащили, не дожидаясь обеда. На кухне отметились все. Ладно, Джон и Натан — они хотя бы официально знали, где кухня. Мальчишки нашли ее по запаху — так они объяснили свое появление. Последним пришел милорд Верд.

Каталина как раз доставала из печи еще один противень. Ждали своей очереди в духовку два огромных пирога с рыбой. Я долепливала последние пирожки — теперь с капустой. Их решено было пожарить. Оливия чистилась — пора было начинать сервировать стол к обеду — а мы все были в муке.

— Это было невозможное испытание для моей силы воли, — рассмеялся хозяин, оглядев нашу живописную группу. Из нас троих только горничная выглядела прилично. — Обеда дождаться невозможно.