Мои родники

Уметь лишь надо ею управлять».

А бабушка меня не навещала.

Видать, дорогу не нашла ко мне.

А может быть, она переродилась

И снова ходит где-то по земле.

Возможно, что, она родилась в Польше

И часто посещает божий храм.

Тот храм я видела во сне однажды.

И даже видела себя я там:

Девчонкой босоногой в божьем храме,

Кому-то помощь оказать смогла:

Уроненную шляпу, человеку,

Смогла поднять тогда и подала.

Тот человек казался мне знакомым,

Он быстрым шагом к выходу пошёл.

За ним из храма вышла на брусчатку,

Да только далеко уже ушёл.

Тот человек в пальто и чёрной шляпе

За угол дома быстро отошел.

Одна осталась там стоять на горке,

А обернувшись, увидела собор.

Взметнувшись ввысь высокими шипами,

На фоне неба был огромен он.

Зажатый с двух сторон домами,

Манил к себе и издавал трезвон.

Проходят годы память всё стирает.

Всё дальше детство движется назад.

Теперь сама с годами постарела,

А детям, внукам всего не рассказать.

Зачем им знать о той тяжёлой доле,

О том, что не видали никогда.

Им не понять те горести и беды,

Да и не надо. Пусть живут всегда.

Пусть будут сыты и всегда одеты.

Насилия не знают и беды.

Пусть не тревожат их мои беседы,

Пусть не гнетут их тяжкие труды!

Всё чаще снится мне моя деревня,

И даже не деревня – хуторок,

Где я бегу девчонкой босоногой

За бабочкой с холма на бугорок.

Где сено ворошили жарким летом,

Сгребая граблями в большой стожок,

Где землянику в травах собирали,

Чтоб досыта наполнить свой роток.

Моя деревня где-то затерялась

В далёком детстве средь снегов и гроз.

От хуторочков следа не осталось.

Остался лишь один чертополох.

В конце двадцатом умерла деревня.

На карте ничего уж не стоит.

И не найти ни камня, ни дощечки.

В садах лишь ветер листья теребит.

* Мякина – труха от сена, мусор при обмолоте зерна, отруби, полова

Родилась я в Советском Союзе

Я родилась ещё в том веке,

Когда Союз Советский был.

Когда вступали в пионеры,

И комсомол руководил.

Я не кончала лит, журфаков.

В газеты не писала стих,

Хотя ещё в далёком детстве

Меня Пегасик навестил.

Он был капризный, непокорный,

Стихи слагать не помогал,

А только прыткостью упорной,

Наоборот, он мне мешал.

Слова ложились кувырками,

В них ритма не было, души.

А я считала их стихами,

Хоть и не очень хороши.

Я полюбила всей душой

Ритмический порядок слов,

Но не писала тех стихов.

Пегас обиделся, ушёл.

Прошло с тех пор немало лет.

Страна моя переродилась.

И даже внуки видят свет. —

Для них стихи мои родились.

Пегас нежданно возвратился.

Он повзрослел, подрос, окреп,

Со мной стихами поделился,

Даёт мне рифмы и куплеты.

Как хочется вновь в своё детство вернуться

Как хочется вновь в своё детство вернуться,

По лужам бежать босиком.

И утром от птичьего пенья проснуться,

Парное испить молоко.

Туда, где цветёт земляника весной,

Где ландыш звенит на ветру.

Туда, где в траве пропадёшь с головой

И долго тебя не найдут.

Холмы и долины, леса и дубравы,

Ромашки цветут на лугах,

Кукушкины слёзки, высокие травы,

И рожь в васильковых цветах.

Где в роще берёзовой много грибов,

И ночью поют соловьи,

А в мелкой речушке ловили мальков,

И радостью были полны.

Туда, где в полях колосятся хлеба,

Туда, где жива ещё мать,

Где в ситцевом платье бежала с холма

За бабочкой, чтобы поймать.

Как хочется вновь пробежаться по лугу,

Где птица вспорхнёт из-под ног.

И радостным взглядом окинуть округу —

Всё это родное, моё!

Моя Россия

Надо мной – голубые просторы,

Улыбается солнышко мне.

Облака – белогривые кони

Растворились в густой синеве.

По реке проплывают барашки,

Заблестела роса на траве.

Головой закивали ромашки,

Вышивая узор по канве.

А вдали, за рекой, за холмами,

Простирается синяя даль.

То просторы Великой России,

Глубина, ширина, вертикаль.

Там, вдали лес синеет сосновый,

В нём богатства – орехи, грибы.

И воды там попьёшь родниковой,

Собирая лесные дары.

А за лесом – хлеба колосятся

На обширных богатых полях,

Что под солнцем растут и плодятся.

И пасутся стада на лугах.

Незаметно повзрослели дети

Как хочется вернуться в те шестнадцать,

Где живы все: и мама, и соседи,

И бабушка ещё жива была,

И целы были хутора, деревни.

Тогда хотелось убежать скорей,

Уехать в незнакомый город шумный,

Где ждали неизвестность и потери,

И результаты жизни моей бурной.

Но мчатся годы вдаль без остановки: