Мой родной чужой

Быстрым шагом, я пересек коридор и захлопнул за собой дверь.

Пусть не верит в мои чувства, пусть считает лицемерным и подлым. Я справлюсь с этим, но Лара не переживет, когда Женя предаст ее во второй раз. Когда-нибудь она поймет, что я не могу сейчас поступить иначе. А если и нет, то все равно будет счастлива, пусть не со мной, не с Женей, а с кем-то другим. С тем, кто лучше нас обоих. С тем, кто не разочарует ее.

Лариса

Утром, полная решимости, я вошла в кабинет Фила сразу, как обсудила с Дмитрием Ивановичем второй курс для работников “Фарго”. Но не застала своего босса. Растерянно посмотрела на пустой стол: ни ноутбука, ни документов, даже ручки не было! Обернулась и позвала администратора:

— Наташа! Фил задерживается? Мне нужно подписать вторую ступень по “Фарго”.

— Лариса Александровна, — выбежала из своего кабинета Наташа, в руке она держала телефон. — Фил пытался до вас дозвониться.

Я на секунду прикрыла веки: я так и не зарядила сотовый. Как Фил бросил сумку вчера, так утром её и подхватила. Приняла телефон у администратора и спросила:

— Фил, ты где? Мне нужно подписать…

— Ничего не нужно, — перебил Фил. Голос его звучал сухо, даже слегка царапал слух, словно наждачкой по стеклу. — С сегодняшнего дня ты назначена управляющим центра. Соответствующие документы получишь к обеду. Не разори меня. Пока!

— Фил! — вскрикнула я, только обретя дар речи после ошеломительной новости, но он уже отключился.

Я пыталась набрать его снова и снова, но лишь узнала, что абонент вне зоны доступа. Выругавшись, отдала сотовый встревоженной Наталье. Я чувствовала себя не лучше.

Я испугалась и за него, и за мужа… Эти угрозы! Я ощутила вину, что не поговорили толком вчера, когда друг пришёл ко мне нетрезвым. Но я же не знала, что он хлопнет не только дверью моей квартиры, но и жизни.

Быстренько накидав план на день, оставила центр на Наталью, — хорошо, что пятница, учеников в два раза меньше, да и “Фарго” уже выпустились, — я прыгнула в машину и поехала к Филу домой. Но сколько бы ни стучала и не звонила, никто мне не открыл. Оставив записку, я направилась к Жене в офис.

Мужа на месте тоже не было, зато меня выловил начальник юротдела, и мы часа полтора потратили на обсуждение договора, который я переводила для Жени. Не дождавшись мужа, я вернулась с центр, где, наконец, поставила сотовый на зарядку. Дел под конец недели не было, я отпустила Наталью пораньше и, едва телефон чуточку зарядился, сразу позвонила мужу.

— Лара, он занят, — ответил мне грубый голос.

— Герман? — вцепилась я в трубку: — Это не займёт много времени. Мне нужно кое-что рассказать Жене…

— Он перезвонит.

Слушая короткие гудки, я разозлилась. Я тут сижу, волнуюсь, а Женя даже поговорить не захотел! Телефон завибрировал, и я радостно прижалась ухом:

— Женя?

— Нет, мне приятно слышать имя зятя из уст дочери, — рассмеялась мама. — Ты приедешь на выходные? Девочки ждут.

— Конечно, — засобиралась я. Глянула на стену, прикинула, сколько ещё будет идти последний урок и добавила: — Через полчаса выезжаю и час в дороге.

— Веди аккуратно, — предупредила мама.

— Не волнуйся, — пообещала я и попрощалась.

По пути я ещё несколько раз пыталась набрать то Фила, то Женю, но один не доступен, второй не отвечал, и к дому мамы я подъехала порядком взвинченная.

— Ну вот, — огорчилась при виде меня мама. — А недавно такая весёлая была. — Она повела меня в дом, усадила за стол, поставила передо мной чашку чая и домашнее печенье. — Рассказывай.

— А где девочки? — озиралась я.

— На огороде с Шубой, — усмехнулась мама.

— Что? — растерянно моргнула я. — Шуба выгуливают? Ворон пугают?

— Карина не выговаривает и называет Шуру “Шубой”, — рассмеялась мама. — А Шурка сам не против и даже представляется теперь “здрасьте, я шуба!”. Александр мой…

Мама замялась.

— Поклонник, — улыбаясь, подсказала я.

— Друг, — поправила мама и немного зарделась: — И девочкам нравится. Они вот-вот вернутся, — заторопилась она сменить тему, — рассказывай, что случилось.

Мама моя умеет слушать, что есть то есть. А ещё умеет слышать главное. Поэтому я не удивилась, когда она кивнула:

— Значит, у них война.

— Спасибо, утешила, — скривилась я.

— Не волнуйся, — уверенно проговорила мама. — Женя победит.

— Мне всегда было интересно, — посмотрела я на маму, — почему тебе так не нравился Фил.

— Потому что ты ему слишком нравилась, — хмуро отозвалась мама. — Смотрел на тебя, как диабетик на пирожное. и я понимала, что ничего хорошего из этой “дружбы” не получится.

— То есть, ты знала, что я ему нравлюсь? — удивилась я. — И молчала?

— Не молчала, — покачала мама головой и ткнула меня пальцем в лоб: — Ты не слушала. Упрямая! И бульдозером не сдвинешь. Всегда идеализировала людей и не замечала того, что тебе не нравилось или выбивалось из твоего представления о человеке. Женька, бедный, уже давно устал улыбаться и изображать принца. и лошадь его белоснежную одновременно!