Мой самый близкий враг

Мне не хотелось его ни с кем сравнивать, потому что все моим прошлые поцелуи совершенно не шли ни в какое сравнение с тем, что мы вытворяли вчера. Да и не было у меня как таковых отношений с парнями. Они обычно заканчивались на втором или третьем свидании, когда я осознавала, что не вижу со своим кавалером будущего. Что мне просто скучно, а сердце молчит.

Я не была затворницей, не отмахивалась от мужчин, не ждала своего единственного. Но я всегда слушала свою душу, и не видела смысла строить что-то серьёзное с тем, кто не вызывает никаких чувств, кроме простой симпатии.

Поцелуи с ними были… да, той самой механикой процесса, о которой вчера сказал Лир. Может, именно той фразой он и подстегнул меня отпустить на волю собственные желания? Я же хотела его обнять, провести кончиками пальцами по лицу, зарыться в чёрные волосы, оказавшиеся довольно жёсткими. Я разрешила себе всё это, открылась для него. А он вдруг точно так же открылся для меня.

Кажется, никогда ещё мы не были настолько честны друг с другом. И это завораживало. Да, потом мы снова спрятались за своими щитами-масками: я за отстранённо-ироничной, он – за насмешливо-равнодушной. Но этот поцелуй всё равно стал открытием. Откровением. И главное, заставил мой спящий дар пробудиться от семилетнего сна.

Мне снова хотелось рисовать. Нестерпимо. Создавалось ощущение, что если я прямо сейчас не выплесну эмоции в рисунке, то просто сойду с ума.

В итоге весь этот день я провела за своим альбомом с карандашом в руках. Жаль, не было ни красок, ни холста, ни нормальных кистей, а то я бы развернулась по полной.

Не сдержавшись, заказала всё необходимое в магазине, но доставку обещали сделать только через пару дней. Потому пришлось довольствоваться только тем, что есть.

- Ого! - вернул меня в реальный мир голос Милы. – Это же снова Лирден? Да он тут как живой!

А ведь я даже не заметила, как она вошла – заканчивала последние штрихи на очередном потрете. Милана стянула пальто, бросила его на кровать и тут же уселась рядом со мной, рассматривая рисунок. А когда карандашный Лир перевёл на неё взгляд и чуть приподнял правую бровь, Мила удивлённо вскрикнула.

- Дайри! Ты видела?! Видела? Что это было? – выпалила она, подскочив на ноги.

- Ты о чём? – решила уточнить я.

- Твой рисунок! Он посмотрел на меня!

А я широко и довольно улыбнулась. Дар вернулся! Или только начал возвращаться, но это уже огромное достижение.

- Это художественная иллюзия, - пришлось пояснить. – Рисунок чуть меняется, когда его рассматриваешь, и создаётся ощущение реальности. На самом деле, тут даже магии почти нет. Но…

- Так вот, что означали твои слова про подделки и отсутствие жизни в картинах, - понимающе кивнула она. – То есть, ты вернула дар? Рисовала с натуры?

- Это странно, но нет, - ответила я, снова вернувшись к портрету.

На нём Лир расслабленно стоял у перил подъезда. Его волосы лежали в лёгком беспорядке, куртка была застёгнута до середины, руки он держал в карманах, и вся его поза говорила о спокойствии и владении ситуацией. Лицо тоже оставалось почти бесстрастным, и только в глазах отражался яркий открытый азарт. Своим заявлением про поцелуй он бросил мне вызов, хоть и не знал, приму ли я его. Думаю, изначально он вообще не собирался отвечать на мои поцелуи. Просто насладился бы тем, как я стараюсь, и в итоге заявил бы, что не верит в мою показную любовь. Возможно, после всего этого он всё-таки взял бы у меня деньги. Но… всё пошло не по плану.

Я посмотрела в глаза своему рисунку. Он перевёл на меня взгляд, и его губы чуть приоткрылись. Самую малость, почти незаметно. Но общий образ стал другим. Предвкушающим. Да, всё это я рисовала по памяти, и впервые портрет не с натуры получилось сделать живым. Но думаю, тут дело именно в моих собственных эмоциях, которые до сих пор били ключом.

- А на меня он так не смотрит, - заметила Мила. – Я удостоилась только спокойного интереса, тебя же он готов съесть глазами.

Эм… вот даже не знаю, как это объяснить. Раньше эффекты на моих картинах получались одинаковыми для любого человека. Если девушка на портрете смотрела с интересом, то на всех, если дерево на ночном пейзаже шевелило ветвями под дуновением ветерка, то тоже всегда одним и тем же образом. А вот Лир на моём рисунке вёл себя по-разному.

- Не с натуры, говоришь? – настороженно спросила подруга.

- По памяти, - пояснила я. - Мы вчера всё же поговорили. И теперь вот… дружим.

- Как-то он не по-дружески на тебя смотрит. Рассказывай, Дайри, что между вами было.

- Помирились, - вздохнула я и захлопнула альбом.

- И всё? Так просто взяли и помирились? – не поверила она. – И вообще, расскажи, что вчера случилось-то. Мне Диверт только утром перезвонил. Сказал, что вчера у них было важное задание на работе, и фонап пришлось выключить и оставить в общежитии. А ещё поведал, что встретил тебя, и что ушла ты с Лирденом. И судя по портрету, поговорили вы крайне продуктивно.

- Ещё как, - ответила я.