Мой секси босс

Вот он — тот момент, которого она особенно боялась. И уверенность, что такого не случится, крепла по мере приближения пятницы. А завтра приедет Вадим, и все вернется на свои места… Но! Что ж это за судьба-злодейка, если не будет подкидывать сюрпризы вроде этого?

В половине шестого Мила спустилась на первый этаж и покинула офисное здание. К себе она прижимала папку с документами, которую едва не забыла в приемной, так волновалась.

И чего она, спрашивается, волнуется? Словно едет в святая святых. Хотя, отчасти именно так она и думала, что через несколько минут окажется в доме, где Вадим вырос, чьи стены впитали и хранят его дух.

Черный джип с тонированными окнами, на котором ездил Максим Юрьевич, ждал ее возле самого крыльца. Королям закон не писан, и парковка не для них. Это обстоятельство отчего-то еще больше испортило Миле настроение, будто она непременно хотела подогнать всех под одну гребенку и призвать таких, как Кожевников-старший (а в данном случае, его водитель) к порядку.

Ровно в шесть они подъезжали к внушительных размеров особняку, построенному в викторианском стиле и обнесенному высоким бетонным заборам, увенчанным чем-то типа бойниц. За всю дорогу водитель Максима Юрьевича не сказал Миле ни слова. Даже когда она забиралась на заднее сидение джипа, тот не повернулся и не ответил на ее приветствие. И эта нарочитая грубость, а может и проявление крайней тупости, взбесила Милу окончательно. В итоге она поймала себя на мысли, что слишком агрессивно вышагивает по дорожке, выложенной тротуарной плиткой и ведущей от калитки к дому. Дожидаться, когда откроются автоматические ворота она не стала — предпочла воспользоваться калиткой и немного проветрить голову.

В холле первого этажа, который Мила даже разглядеть как следует не успела, только и поняла, что он огромен, ее встретила горничная в накрахмаленной униформе.

— Здравствуйте, я к Максиму Юрьевичу, с документами на подпись, — предельно вежливо сообщила Мила.

— Здравствуйте, следуйте за мной, — кивнула девушка и повела ее по каким-то коридорам.

Возле темной резной двери она остановилась и сказала:

— Максим Юрьевич в кабинете, — кивнув на дверь.

Мила постучала, испытывая оторопь от всей этой роскоши, что успела только краем глаза подметить. Но и этого оказалось достаточно.

— Войдите, — раздалось из-за двери.

Мила ожидала увидеть отца Вадима за массивным, предположительно дубовым столом, обложенным бумагами и с лупой в руке, как это обычно показывают в книгах, а обнаружила того в кресле, с ногами укрытыми клетчатым пледом и с книгой на коленях. Смотрел он поверх очков, которые делали его каким-то до ужаса домашним и совершенно не похожим на того большого босса, которого она привыкла видеть в последние дни.

— Извините, дорогая, но кажется я заболел, — развел Максим Юрьевич руками и смущенно улыбнулся. — Вот жена и не пустила из дому.

— И не пущу в ближайшие дни, — раздалось от двери.

В кабинет вошла мама Вадима с подносом и чем-то дымящимся в кружке на нем.

— Он собирался ехать на работу с температурой, — взглянула она на Милу глазами, такими похожими на Вадима. — Спасибо, что согласились приехать, милочка, — улыбнулась ей женщина, поставила поднос на журнальный столик и строгим голосом велела Максиму Юрьевичу выпить всю травяную настойку.

— Вот так и живем, — рассмеялся он, когда за женой закрылась дверь. Что он этим хотел сказать, Мила не очень поняла, но отношения этих двоих ей понравились. Была в них какая-то теплота, пронесенная через годы. — Ну давайте сначала разберемся с бумагами…

Разобрался он с ними быстро, и уже через десять минут Мила покидала кабинет, пожелав отцу Вадима скорейшего выздоровления.

На обратном пути ей не попалась горничная и пришлось поблуждать по коридорам, натыкаясь на разные комнаты. На пороге одной из таких Мила замерла, глядя на старинный рояль. А потом не выдержала и шагнула внутрь малой гостиной, судя по интерьеру. Она приблизилась к инструменту и любовно погладила некогда лакированную, а теперь местами облупившуюся резную поверхность. И даже в таком виде рояль выглядел великолепным. Сколько же ему лет?

— Умеете? — послышался за спиной голос мамы Вадима, и Мила вздрогнула, словно ее застали на месте преступления. — Умеете на таком играть? — приблизилась к ней женщина и тоже погладила рояль.

— Немного, — смутилась Мила. Почему-то признаваться маме Вадима в том, что тренируется в игре на фортепиано каждый день, чтобы не растерять навыков, стало стыдно.

— А я нет, — грустно улыбнулась она. К своему стыду, Мила даже не знала ее имени. — Рояль достался нам от моей бабушки. Она, говорят, была виртуозом. Только я ее не видела никогда живой, разве что на фото. Умерла она рано.

— Сочувствую… — что еще можно было сказать, Мила не знала. Она уже собралась попрощаться, как мама Вадима снова заговорила:

— Вас, кажется, зовут Милой?

— Да.

— Не сочтите мою просьбу за наглость, но эта идея пришла мне в голову, как только увидела вас в нашем доме, — смущенно улыбнулась она. — И вы мне кажетесь серьезной и ответственной девушкой…