Мои семейные обстоятельства (СИ)

Когда становится совсем невыносимо, я прекращаю сборы и позволяю себе рухнуть в продавленное кресло. Слезы текут по щекам, а я не препятствую им. Что толку сдерживать рыдания, копить в себе грусть? Я позволяю своей печали и ярости вырваться наружу и покинуть мое сердце. Алкоголя в бутылке совсем на донышке, но пьяной я себя не чувствую — слишком остро воспринимается реальность, чтобы забыться в опьянении. Я еду домой. Мои братья ждут меня.

3. Пятничный поезд

Я выбегаю из дома с огромной дорожной сумкой и сразу же натягиваю на голову капюшон куртки. С неба срывается противный мелкий дождь. Туч как таковых нет, значит, ливня можно не ожидать и зонт не нужен. Сама природа намекает, что день у меня сегодня отвратный, так что можно мне посочувствовать — затянуть небо серой пеленой. Мимо остановки с рокотом проносится «купейное» авто серебристого цвета и резко сворачивает в проулок. Мне даже интересно, кто это такой приехал к моим соседям по дому, но из тумана тяжело выползает, позвякивая на ходу, трамвай. И, кроме праздного бесполезного интереса, мне есть, чем занять голову. Например, съесть булочку с сыром. Остальную часть обеда стоит придержать до отправления поезда, потому что путешествия всегда вызывают у меня аппетит.

Вокзал Викки похож на саму жизнь. Он то блестящий позолотой и пахнущий духами на верхних этажах и в уютных комнатах класса люкс, то пропахший немытыми телами, объедками и сигаретами в помещениях общественного пользования — туалетах, столовой, залах ожидания. У кассы я стою непомерно долго, очередь злобно поедает мою спину глазами. Начинаю нервно стучать пальцем по стойке, но служащий только напряженно клацает кнопками, а потом вдруг куда-то убегает. За моим плечом — возмущенный стон толпы. Операционист быстро возвращается. Правда, не один, с ним приходит коллега в стандартных цветах вокзальных служащих, только ее одежда лучшего качества и бирка на груди сообщает о «заместителе начальника какого-то там».

— Просим прощения, но мы не можем выдать вам билет.

На несколько секунд я просто выпадаю из реальности.

— Что, простите? По какому праву?

— Не могу знать. Распоряжение сверху. Пожалуйста, пропустите следующего клиента.

Я медленно отхожу от стойки. Конечно, можно начать громко скандалить, перекрыть доступ другим клиентам и мешать работать операционисту. Но добьюсь этим лишь того, что загремлю в каталажку до выяснения подробностей и пропущу поезд. Он — это фактически мой единственный способ добраться домой, поскольку личного авто у меня нет, а брать внаем транспорт не позволяют средства.

— Девушка, документы забыли, — догоняет меня «заместитель начальника какого-то там» и, цепляя под руку, отводит в сторону. Я в панике хлопаю себя по внутреннему карману куртки и с удивлением обнаруживаю, что ничего не забыла. Но не успеваю спросить, как сотрудница вокзала начинает быстро шептать, суя мне в руки какие-то бумажки, будто те — действительно удостоверяющие мою личность документы:

— Моя мать — член совета директоров нашей железнодорожной системы, заказ на вас пришел от кого-то из инвесторов, дескать, невыезд по семейным обстоятельствам. Брак по принуждению, ведь так?

— Почему вы так решили? — морщусь в недоумении.

— На бланке печать — меч в круге. Большие города земель Фьюринов давно получили право использовать собственные печати. Викка входит в их число. Так что меч в круге встречается только на документах, связанных с самой семьей Фьюринов, а не с ее землями… Например, на брачных договорах. Моя мать в этом хорошо разбирается, так что я знаю, что говорю.

— Вот как, — мне хочется срочно развернуть письмо дяди и пересмотреть все печати, что там проставлены, но я гашу этот порыв. Сейчас не время, да и кажется мне, что говорящая со мной женщина права.

— У вас, аристократов, вечно все кувырком и не по-человечески, — продолжает она, сочувствующе качая головой. — Возьмите эти бумаги, покажите их проводнице восьмого вагона. Ее напарник заболел, так что в купе проводников есть свободное место. Бумаги уничтожьте, как только поезд тронется…

— Зачем вы рискуете?

— Я всего лишь отдаю вам документы, — подмигивает. — Сама не терплю принуждения в отношениях и другим этого не желаю. К тому же я вас узнала, вы с моим братом учились на одном курсе. Алекс Роуж, помните такого?

— Конечно, передавайте ему мои наилучшие пожелания, — жму ей руку, по вокзалу разносится резкая мелодия, предупреждая о скором отбытии поезда. Бумаги перекочевывают в мой карман. — Спасибо!

— Удачи, — слышу выкрикнутое в спину, но ответить нет времени. Я бегу к поезду.