Мой Северус (СИ)

Было раннее утро. Сев сидел в кроватке и грыз шестью зубками ложку. Мы только пытались покушать, но ничего не вышло. Кашу мы невзлюбили, но вот ложка пришлась по вкусу. Малыш с удовольствием ворочал ее во рту. В последнее время, аппетита у него абсолютно не было. Все попытки накормить заканчивались художественным беспорядком в комнате и красивым мною. Думаю, задатки художника уже на лицо.

Я быстро искупал, переодел этого свинтуса и оставил в манеже полном живых игрушек. Это должно было занять его на некоторое время, а мне тем временем нужно было успеть доделать заказы. Сев закричал ровно через десять минут, требуя моего внимания. Я пошел к ребенку, правда, не заходил пока он не успокоится. Все-таки потакать его капризам было бы глупо, учитывая, что мне с ним жить еще очень долго. Тут или он будет командовать или я. Хотя у Северуса точно талант манипулировать людьми.

Совершенно несчастный ребенок сидел один в манеже. Я посмотрел на гору игрушек, которые валялись вокруг кроватки.

– Сева, ня! – заверил меня малыш, смотря на меня абсолютно честными глазками.

– Конечно, это не Северус, – подтвердил я.

Малыш улыбнулся и начал прыгать в манеже, стараясь выпасть. У него почти это удалось. Я в последнюю минуту успел схватить его на руки. Сев продолжил прыгать там. Что ж, пришлось сдаться и заняться цирковыми упражнениями. Малыш с абсолютно счастливым лицом подлетал к потолку и возвращался ко мне на руки. Дети совершенно ничего не боятся. Я перевернул его вверх тормашками, покрутил немного, и снова положил в кроватку. Ребенок заливался смехом, впрочем, как и я. Тут никто бы не остался равнодушным.

Пришлось забрать сына в лабораторию. Я не часто брал его с собой. Сев был абсолютно непредсказуем и никакие чары не помогали, если он захочет влезть во что-нибудь, желательно поопасней. Именно для таких вот случаев тут был детский манеж с высокими спинками. Он был защищен всеми возможными чарами. Посадив туда ребенка, я набросал ему множество игрушек и принялся за работу.

Я как раз успел все закончить, когда Севу надоело играть, и он начал тянуть ручки к моим зельям и пытаться перелезть через быльца. То, что они намного выше его ни капельки не волновало. Я очистил руки, одежду и взял ребенка на руки. Только когда мы вышли из лаборатории я закрыл дверь и выпустил Сева на пол. Малыш полетел на кухню, размахивая своим розовым кроликом. Помню, он с самого начала научился именно бегать, а не ходить. Каждый раз, когда он срывался куда-то с места, мое сердце уходило в пятки и появлялось желание связать его, лет так до десяти.

Мы пытались съесть суп, когда кто-то позвонил в дверь. Я посмотрел на часы. Они показывали ровно 12 часов. Точно, должен был прийти мистер Генри Бекман. Он был одним из самых ненавистных клиентов с отвратительным характером. Я до сих пор с ним работал только потому, что он хорошо платил. А деньги нам с Севом нужны были всегда. Звонок прозвонил еще раз, перед тем как я взялся за ручку двери. На пороге стоял злой мистер Бекмен. На вид ему лет пятьдесят. Короткие черные волосы, дорогой костюм и туфли, которые, по всей видимости, стоят как три таких костюма. Глаза прищурено смотрели на меня.

– Добрый день, мистер Бекмен, проходите, – быстро сказал я, и поспешил отойти с порога, шире открывая дверь.

– Здравствуйте, Гарри. Вы как всегда один? – как-то странно спросил мужчина, оглядывая комнату. Ему явно не понравилось то, что он увидел. Губы презрительно скривились.

– Я сейчас все принесу, – заверил я, разворачиваясь в сторону комнаты.

Пойти в лабораторию мне не дали. Чужие руки схватили меня и прижали к

стене, полностью блокируя мои движения. Мужчина довольно посмотрел на добычу. Глаза блестели, а с губ чуть ли не слюна капала. Идиот! как я раньше не понял его намерений. Это не первый раз, когда он странно себя ведет, но я ни разу не приглашал его в дом. Видимо он решил воспользоваться столь долгожданным моментом. Черт! Я поспешил призвать палочку с кухни т.к. невербальными не владел вовсе. Этого мне не дали сделать, заткнув рот поцелуем. Это было ужасно противно. Мои запястья крепко держали за спиной одной рукой, в то время как вторая расстегивала брюки. Я попытался вырваться, ударить, укусить. Да что угодно, лишь бы это прекратилось. Но мое сопротивление только заводило его больше. Делать было нечего. Оставалось только одно…

Я послушно открыл рот, отвечая на поцелуй. Это было самый ужасный и короткий поцелуй в моей жизни. Через секунду мужчина валялся у моих ног, прижимая руки к паху. Этих минут мне хватило, чтобы призвать палочку, связать его и наложить «силенцио». Руки тряслись, сердце прыгало в груди. Шок давал о себе знать и никак не помогал решить, что делать дальше.