Мои шальные звезды

Жадный поцелуй, сильные руки, стиснувшие мое тело, а затем спустившиеся на ягодицы и сжавшие их. Я и сама не поняла, когда он успел приподнять меня и посадить себе на бедра, а затем прижать к стене. Разум моментально капитулировал перед горячими губами, нетерпеливыми ласками и сильными движениями.

Рик словно старался заявить о том, что я принадлежу только ему, но ведь я и не спорила. Наоборот, отдавала все, что у меня было, открывала душу и сердце, смирившись с тем, что становлюсь зависимой. Я растворялась в леранце, привычно тонула и совсем не хотела думать о том, что произойдет даже через час.

Когда все закончилось, я долго не могла прийти в себя и отдышаться. Понимала, что в копилочку незабываемых моментов попал еще один.

Вода все так же лилась сверху, а мы расположились на полу. Точнее, я сидела на Рике, обняв его руками и ногами, как мишка коала дерево, и понимала, что готова провести так вечность. Но проснулся здравый смысл и рявкнул, чтобы я заканчивала с водными процедурами, причем со всеми. Подняв голову, я медленно поцеловала Рика и улыбнулась.

— Карин, не уходи, — тихо сказал он.

— Как бы мне хотелось ответить «не отпускай», — в тон ответила ему и снова поцеловала.

— Не отпущу.

— Не всегда наши желания совпадают с возможностями, — заметила я, а затем осторожно добавила: — Рик, мне кажется, тебе надо к врачу.

— Так плохо выгляжу? — Он приподнял бровь. — Карин, поверь, я знаю свое тело, и оно в порядке. Могу доказать.

— Все бы тебе шутить, — буркнула я. — Рик, я беспокоюсь о тебе.

— Расслабься, рыжик.

— Рик!

— Хорошо, клятвенно обещаю, что загляну к ним. Но не сегодня! И закроем эту тему. А теперь, как бы мне ни хотелось этого говорить, но нам пора.

Вот ведь упрямый! Но он же взрослый мальчик, должен соображать… Хотя это ведь Рик. Если сам не примет решения, я ничего сделать не смогу. Но хоть выпросила обещание, уже хорошо.

Кивнув, я поднялась и вышла из кабины, закуталась в полотенце. Через какое-то время то же самое сделал и Рик, а еще через полчаса мы покинули бунгало.

Начать леранец решил с завтрака. Или с обеда, что было бы более верным определением, учитывая время суток. Наверное, он прав. А учитывая, что вчера мы оба так и не поели, это было необходимо. Практически сутки без еды, не считая пары сэндвичей, это перебор. И если я порой проворачивала подобный финт со своим организмом, увлекшись работой, то Рик меня снова удивил. Обычно мужики вели себя иначе, требуя немедленно пожрать, но леранец схомячил последний снек, еще когда мы летели с Лим-Дима, и словно забыл о том, что надо поесть.

Правда, сейчас он полностью отрывался за вынужденную голодовку. Нет, вовсе не запихивал в себя еду, но позавтракал обстоятельно. Порцией раза в четыре большей, чем у меня, а я плохим аппетитом не страдала. Успев закончить со своей едой и ожидая, пока Рик разберется со своей, я от нечего делать смотрела местные новости.

Насколько я понимала, показывали пресс-конференцию вместе с каким-то шоу. Или одно продолжало другое? Не важно. Смысл был в том, что на сцене сидели гости, которым ведущий задавал вопросы, а внизу расположились журналисты, тоже задающие вопросы.

К тому же я уже видела блондинку, которая то и дело подносила к глазам платочек, стирая несуществующие слезы. Ее показывали в недавних новостях. Кажется, она была невестой того мецената, который разбился над океаном.

Несмотря на то что я окрестила ее воблой, девица была красива. Светлые волосы уложены в затейливую прическу, искусный макияж. Облегающее коричневое платье, довольно броские украшения, я сама такие любила, но привлекло меня в этой передаче другое. Девица была в каких-то невероятно странных туфлях. Если представить себе босоножки, украшенные стразами, к подошвам которых прилипли осьминоги, растопырив щупальца в разные стороны, это будет близко к истине. И тот факт, что это просто был такой каблук и часть платформы, а каждую присоску щупальца тоже украшали стразы, ничего не менял. В общем, мой разум отказывался понимать, как можно надеть вполне классическое платье, удачно подобрать к нему украшения и натянуть на ноги такое убожество. Рядом с блондинкой расположился довольно симпатичный брюнет, который то и дело приобнимал ее за плечи, будто пытаясь успокоить.

По смыслу, дева все убивалась о своем женихе, а ее успокаивали. Какое-то время она всхлипывала, а затем заявила, что специально сочинила песню и хочет ее спеть. Вроде как плач по потерянной и единственной любви. Как говорится, к микрофону ее сопроводили аплодисментами. Голос у блондинки был довольно милым и вполне чистым, но она меня все равно бесила. Под конец я уже не видела красоты, а видела расчетливую стерву и лицемерную дрянь.

— Ты так внимательно наблюдаешь за конференцией, — заметил Рик. — О чем думаешь?

— У меня три вопроса, — задумчиво сообщила я.

— Назовешь? — прищурился Рик.