Мой щенок

Тишина была такой материальной и плотной, что лишала подвижности. Дампир смотрел на меня, не отрываясь, и я чувствовала, как по спине скатывается одинокая капля холодного пота. Но своих глаз не отводила, позволяя ученику заглянуть в мою душу.

– У вас был такой взгляд… когда вы вновь вошли. Я… Мне…

Дыхание у Вина перехватило, и он отступил назад, отворачиваясь и обхватывая себя руками. Я соображала как никогда быстро, пытаясь понять, о чем говорит дампир.

– Взгляд? Когда я вошла?.. – спустя мгновение меня озарило, и я с ужасом воззрилась на ученика. – Боже, Вин, ты решил, что я смотрю на тебя?..

Я, движимая сочувствием, шагнула вперед, намереваясь взять дампира за руку, но он вновь инстинктивно отступил назад, быстрее, чем понял, что делает. Мои губы скривила горькая улыбка. Я медленно опустила протянутую руку и пояснила:

– Я мечтала убить их. Падальщиков. Я их ненавидела. Немногим меньше, чем себя. Я старалась не смотреть на тебя, опасаясь, что не выдержу и сорвусь. Мне было очень сладко в подробностях думать, как именно я лишала бы их жизни. Но, по большому счету, они не виноваты. Виновата я. Это была моя воля. Прости меня. Пожалуйста. Если сможешь.

Ирвин поднял голову, посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом. И, видимо, разглядел что-то важное для себя. Он двинулся вперед, не отрывая от меня напряженных глаз. Я стояла, не шевелясь, опасаясь спугнуть его резким движением. Осторожно, готовый в любой миг отступить, дампир поднял руку и коснулся моего плеча кончиками пальцев. Не дыша, скользнул вниз, до локтя. Потом до запястья. И, решившись, сделал еще шаг ко мне и сжал мои пальцы.

– Видимо, прощать нужно нам обоим, – Вин взволнованно смотрел мне в глаза, и я, осмелев, легко пожала его руку в ответ. Губы дампира на секунду дернулись в подобии улыбки, но он тут же вернул себе серьезное выражение лица. – Спасибо, что вы все это сказали.

– Вин, пожалуйста, давай на «ты», – мягко и настойчиво попросила его я, переводя дыхание. Атмосфера между нами потеплела. Словно растаяла ледяная стена, мешавшая слышать и чувствовать друг друга. Кофе перелился через край и растекся по столешнице, прокладывая себе русло к краю стола. Ни один из нас не обратил никакого внимания на горячий коричневый ручеек. Дампир скривился, преодолевая внутреннее сопротивление, а потом произнес, будто бросаясь в омут:

– Я постараюсь, мастер. Но, боюсь, мне потребуется какое-то время….

– Оно у тебя есть, – пообещала я, чувствуя, что Ирвин сейчас говорил не только о форме обращения ко мне. Кажется, у меня снова был ученик. И, как и в прошлый раз, его наличие приносило в мою жизнь целый каскад проблем. Тем не менее, наконец-то я чувствовала в себе силы со всем справиться.