Мой Щенок

— Если решишь заупрямиться, у меня вполне хватит сил выкинуть тебя вон, — ответила я, ощущая, как холодно и безразлично звучит мой голос. Боли я пока не чувствовала. Только опустошение и злость. — Последний совет я тебе, все же, дам. Кроме Мрака, Тени и, наверное, Саньки никто не знает о твоем предательстве. И они, и я будем молчать. Это мой последний подарок. Я дарю тебе жизнь. Если ребята узнают, о том, что ты сделал, даже я не смогу тебе помочь. Ты предал их. Ты выдал им карт-бланш. Уверяю, ни Свят, ни Красавчик, ни наша троица тебя не пощадят. Поэтому я бы не советовала рассказывать о том, по какой причине я выгнала тебя. У нас не любят предателей. Узнают — долго ты не проживешь. Наслаждайся моим даром, Вин. Свободен.

Я поднялась первой и вышла из гостиной, направляясь к себе в комнату. Вин так и остался сидеть в кресле неподвижно, закрыв лицо руками.

* * *

Что делать дальше, Ирвин не знал. Идти ему было некуда. Мысль о возвращении в стаю вызывала отвращение. Долго бы он там не продержался. Да и вряд ли его были бы рады видеть сородичи. Для них он стал еще большим предателем, переметнувшись на сторону человека. Можно было бы попробовать жить в одиночку, но дураком Вин никогда не был. Его убьют либо люди, либо зубастые.

Ирвину было стыдно и горько. Он ненавидел себя за трусость. Ненавидел за то, что не решился рассказать мастеру все. За то, что предал ее доверие, испугавшись призрачных угроз. Леди дарила ему жизнь… Роскошный подарок, учитывая ее фанатичное отношение к Кодексу. Или не подарок?.. Вин предал друзей Леди. Вряд ли она настолько привязалась к нему, что выбор между ребятами и учеником делала в пользу последнего. Значит, возможно, хотела проследить? Выяснить, куда направится предатель, утратив право на ее покровительство?.. Да куда он мог отправиться… Идти было некуда. И посоветоваться не с кем.

Осененный внезапной идеей, Вин поспешно нашел телефон и вызвал контакт, стоявший в списке быстрого набора вторым. Гудки тянулись целую вечность. Волнуясь, Вин перезвонил еще раз. И еще. И еще. Санька с телефоном, разве что, не мылся. Либо он не мог говорить, либо…

Либо он в курсе. И тогда, выходит, друзей у Вина не осталось совсем.

Хватаясь за последнюю возможность, Вин решился предпринять еще одну попытку уговорить Леди. Правда, следовало придумать, как добиться своей цели, но перед Ирвином расстилалась вся ночь. Уснуть он бы все равно не смог.

Глава 44. О милосердии и хороших друзьях

На следующее утро я встала, по обыкновению, около полудня. Неспешно приняв душ, я спустилась на кухню и обнаружила стол, сервированный к завтраку. Меня ожидала чашка обжигающего кофе с молоком и аккуратно разложенный на тарелке омлет. В углу, у окна, закрытого жалюзи, напряженно замер Ирвин. Я хмыкнула. Приготовление пищи наверняка являлось смешной и наивной попыткой задобрить меня. Но ведь и иных мотивов исключить было нельзя. Не сказав ни слова, я подцепила тарелку и демонстративно вытряхнула в мусорку все содержимое. Вампир, стоявший с чашкой кофе в руках, зажмурился и с горечью выдохнул. Но промолчал: моя спина, видимо, была слишком красноречивым ответом на любую пришедшую ему в голову мысль.

Позавтракав собственноручно приготовленными бутербродами, я взяла заново сваренный мной кофе и вышла из дома во двор. Утром, действительно, прошел дождь, и зелень, сбрызнутая каплями, искрилась в каждом луче солнца. Я устроилась на лавке, вытянувшись, запрокинув голову и подставив кожу свету. Мой щенок несмело вышел за мной и уселся на ступеньках, у перил. Он молчал, не решаясь заговорить, но и не уходил, мрачной тенью застыв у входа в дом. Я также не произносила ни слова. Его присутствие было мне неприятно. Я мучилась из-за своего собственного решения. Я все пыталась представить, каким будет мой дом без Ирвина. Какой станет моя жизнь без его постоянных сюрпризов. Смогу ли я справиться с одиночеством или буду остро чувствовать отсутствие Вина? Удастся ли мне остаться равнодушной к его будущим злоключениям, или я буду переживать из-за опасности, которой он, несомненно, станет себя подвергать? И буду ли ронять свой авторитет, бросаясь на защиту дурному мальчишке? На сердце опустилась тяжесть. Я понимала, что мне будет очень непросто смириться с уходом щенка. Успокаивало лишь то, что с его смертью мне смириться станет еще тяжелее.

Ирвин не собирал вещи, не готовился к уходу, и я сразу же отметила это. Мне было интересно, попытается ли он уговорить меня или вынудит выставить его силой. Пока плавно текли отпущенные ему часы, я старалась держаться равнодушно и отстраненно, но не могла не наблюдать за учеником исподтишка. Он несколько раз почти заговаривал со мной, но, натыкаясь на мой взгляд, так и не произносил ни слова.