Мой Шелковый путь

Несмотря на свои малые размеры, Форте деи Марми весьма многолик и разнообразен. Даже климат в разных частях этого курортного городка (так и хочется употребить слово «деревня») не одинаков: если у моря всегда жарко, то на виллах, расположенных ближе к горам (то есть километрах в двух-трех), всегда заметно прохладнее из-за идущих с гор холодных воздушных потоков. Днем все жители Форте деи Марми проводят время на пляжах, коих там великое множество. Впрочем, не все лежат на солнце, многие любят посидеть в баре или кафе, развлекая себя неторопливыми беседами. Вечерами, когда на Форте деи Марми спускается синеватый сумрак, окна домов заливаются желтым светом, а воздух наполняется звоном стрекочущих насекомых, люди отправляются в рестораны. Улочки оживают, отовсюду льется музыка, звуки разносятся далеко-далеко в неподвижном теплом воздухе. Ресторанчиков там превеликое множество: чем ближе к морю, тем больше рыбных заведений, чем дальше от моря, тем больше мясных ресторанов, так что каждый может выбрать для себя уголок по вкусу.

Многие наивно полагают, что лучше жить ближе к воде, но на самом деле с моря постоянно дует ветер и незаметно наносит пыль и соль, которые оседают повсюду – на полу, на столе, на лице. Посмотрев, как устраиваются знающие люди, я последовал их примеру и арендовал виллу в верхней части города. Дом стоял на участке земли в двадцать пять соток. Высокая живая изгородь из лавра со всех сторон охватывала территорию, оберегая нас от любопытных глаз. К вилле можно было приехать по двум улицам: одна шла мимо центральных ворот, которые находились прямо перед домом, другая тянулась мимо задних ворот.

Спустившись на первый этаж, я увидел, что гостившие у меня Суламифь Михайловна Мессерер и мой давний друг Марк Захарович Мильготин с женой Катей уже расположились на веранде в уютных качалках. Моя дочь Лола еще спала.

В тот день мы намеревались сразу после завтрака поехать на базар: в Форте деи Марми по субботам возникают чудесные маленькие базарчики – приезжают автолавки, в считанные минуты торговцы возводят красочные палатки, над головами начинают трепетать разноцветные флаги, всюду звенят зазывные голоса, играет музыка, пространство наполняется всевозможными сувенирами, безделушками. На такой ярмарке всегда можно найти недорого очень хорошие вещи, поэтому туристы стекаются туда в течение всего дня, бродят лениво, разглядывают, расспрашивают. Суламифь Мессерер, которой тогда исполнилось девяносто четыре года, давно хотела увидеть знаменитые эти базарчики, потому что я много рассказывал ей о них, нахваливая приятную рыночную суету.

Велосипеды для прогулки дожидались нас, прислоненные к стене. Оставалось только позавтракать. Пока прислуга накрывала на стол, мы беззаботно вдыхали морской воздух, прячась в тени веранды и наслаждаясь безмятежностью курортной атмосферы.

Внезапно Суламифь Михайловна вытянула руку и указала на ворота:

– Что это, Алик?

Я повернулся и увидел, как вверх по чугунным воротам карабкались люди. В ярком солнце они казались абсолютно черными.

– Что за безобразие! Что за хулиганская выходка!

Двое, трое, четверо... Они двигались ловко и преодолели ограду довольно быстро. На руках у них виднелись какие-то повязки. Мы смотрели на происходящее, ничего не понимая, а они уже возились с замком на воротах. Секундой позже еще несколько человек выбежало из-за угла дома, вероятно пробравшись на территорию виллы с обратной стороны. Они решительно обступили веранду, и теперь мы смогли прочитать написанное на нарукавной повязке слово «полиция».

– Полиция?! – с недоумением воскликнула Суламифь Михайловна.

Снаружи послышался шум автомобилей, загудели сирены, в распахнувшиеся ворота вбежала новая группа полицейских. Что именно происходило за оградой, мы не могли разглядеть, но по видневшимся крышам автомобилей можно было понять, что перекрыта вся улица. Никто из нас не успел высказать ни единого предположения, а нас, мирно расположившихся на веранде, уже взяли в плотное кольцо.

Их насчитывалось человек двадцать, точнее сказать не могу, так как стремительность произошедшего застала нас врасплох.

– Алимжан Тохтахунов? – спросил шагнувший вперед мужчина типично итальянской наружности. Его глаза впились мне в лицо.

– Yes, – ответил я. – Что вам угодно?

По-английски я знаю лишь несколько фраз, толком почти ничего не понимаю, равно как и на других языках, то есть нормально общаться на иностранных языках я не могу. Со мной всегда переводчик ездит на важные встречи. Но тут переводчика не было.

Полицейский заговорил, что-то быстро-быстро объясняя мне. Я пытался понять, о чем шла речь, но не мог. Мне показалось, что я разобрал слово «мафия». Суламифь Михайловна, Марк Захарович и Катя растерянно смотрели на незваных гостей. Ни страха, ни паники никто не испытывал, так как никто из нас не был виноват перед законом. У меня промелькнула мысль, что полиция проводила какую-то специальную операцию против мафии и моя вилла просто попалась им на пути. Как еще можно объяснить такое вторжение?