Мой школьный мальчик

Недалеко от Парижа остался домик моей мамы, где-то в Сен-Клу. Мама обожала это место, и часто возила нас туда. Но я его не помню, и не хочу вспоминать. Мне тяжело даже прикасаться к вещам матери. В Московском доме, где мы жили, когда я был ребенком, я не появлялся уже несколько лет. А на дачу езжу только потому, что она недалеко от города, и тут можно классно провести время с компанией. И вообще, Париж – не место для двух восемнадцатилетних подростков.

– Я в вашем возрасте на деревне коров сторожил, – отец моего друга повышает голос, – и не жаловался. А вас Париж не устраивает? Вы совсем оборзели? Может, если нам пересмотреть ваши карманные расходы, то вы станете посговорчивее?

Мы с другом ухмыляемся. Это нас не пугает. Во-первых, потому, что наши отцы частенько этим угрожают, но никак не могут воплотить угрозы в реальность. А во-вторых потому, что мы уже давно откладываем деньги, именно из-за таких вот угроз. Наличка у нас припрятана по всем углам.

– Димон, не гони на пацанов, – а эта высокоинтеллектуальная реплика поступает из уст моего отца, вваливающегося в бассейн. – Пусть сами решают, где хотят провести каникулы. Как подготовка к соревнованиям?

Это он про мировые соревнования по карате в Токио, на которые мы летим в январе.

– Все круто, – Олег делает еще глоток из банки, – мы всех там уделаем. Да? – поворачивается ко мне.

– Еще бы.

В моем голосе энтузиазма нет, я хочу, чтобы вечер поскорее закончился, ну или продолжился с той девчонкой, вот только без наших, вылезших из девяностых, родственничков, в набедренных повязках.

– Котик, ты меня совсем оставил.

Наши с Олегом головы поворачиваются на стеклянную дверь, прислонившись к которой стоит высокая блонди, в одних только стрингах. Черт, ненавижу стринги. И кто, интересно, котик?

– Иди, подожди меня в комнате, – отсылает ее котик голосом отца Олега.

– Там девчонки уже заждались, – блонди надувает губы, разворачивается, и виляя задом удаляется.

– Слышали? – дядя Дима оглядывает взглядом нас со своим сыном.

Это значит, нам с другом надо идти в комнату к шлюхам. Но мы остаемся сидеть на месте. Его отец хмыкает, мотает головой и ныряет.

– Говорят, у вас в этом году новая ученица, – отец присаживается за наш столик.

– Ага, ее зовут Кристина, – поддерживает разговор Олег. – Симпатичная.

– Думаю, это хорошо, в вашей школе совсем не бывает новых людей. Свежая кровь необходима, иначе становится скучно, – отец наливает виски в стакан, делает глоток и закуривает.

– Ага, с ней стало гораздо веселее, особенно Юрану, – ухмыляется белобрысый.

Козел.

– Вы сдружились? – отец изучает мое лицо.

Это слово из его уст звучит как-то… не так, как должно звучать. Он словно оскорбляет его, хотя интонация абсолютно ровная. Или само упоминание о Тине, прозвучавшее от него меня бесит?

– Немного, – отвечаю односложно, я не хочу ничего рассказывать ему.

На самом деле мое молчание не имеет смысла, уверен, он и так все знает. Просто старается наладить контакт, потерянный много лет назад.

– Так, какие планы на каникулы?

Переглядываемся с Олегом, но молчим.

– Пацаны, если вы не посвятите меня в свои планы, будет сложно переубедить Димона на счет Парижа, – отец смотрит нам в глаза, переводя взгляд, ждет.

– Мы думали слетать куда-нибудь в Тай, – я решаю, что нет смысла скрывать наши планы.

– Вам не хватит недели в Тае, – говорит отец, и после недолгого раздумья, предлагает, – слетайте лучше в Айна-Напу.

– Это на Кипре? – я заинтересован.

– Точно, недели вам хватит, чтобы развлечься. А в Тай летите летом на месяц или дольше, куда-нибудь на остров. Я забронирую вам бунгало.

– Я согласен, – Олег отхлебывает пиво, поднимается со своего места и идет к выходу из помещения, – я читал на Кипре можно круто потусить, – он останавливается в дверях, разворачивается к нам и оскаливает зубы, – а пока я развлеку себя той блондинкой.

Мы с отцом остаемся одни. Разговаривать нам не о чем. Мне хочется пойти за Олегом, но я продолжаю сидеть на месте, откинувшись на спинку плетеного кресла, покрытого мягкой подушкой.

– Ты не хочешь идти к девкам из-за этой девочки из Америки?

Он знает, что она из Америки. Я не говорил ему. Он все знает. Раздражаюсь, но держу себя в руках. Я не должен показывать ему, что чувствую.

– Зачем ты притащил меня сюда?

– Я прилетел всего на несколько дней, у меня пара дел в Москве. Почему бы мне не повидаться с собственным сыном? Я хочу участвовать в твоей жизни.

– Круто, – поднимаюсь, хочу свалить, – а я хочу поучаствовать в жизни того розового купальника, – оскаливаюсь точно так же, как до этого Олег, и сваливаю.

Вслед мне доносится хохот отца.

В моей голове она. Тина. Я представляю, как какой-нибудь извращенец, что между моими ногами сейчас двигается ее голова. Но когда хватаю девку за волосы, понимаю, что нет, волосы Тины на ощупь совсем другие. Да что со мной? Мне делает минет потрясная красотка, а я думаю о той, которая сегодня меня отшила?

***