Мой школьный мальчик

– О! – генеральский сын разводит руки, приглашая меня обниматься, но я отступаю на шаг от него. – Да ладно тебе, девочка с косой, иди ко мне. Я тебя немного полетаю, – он все же хватает меня и подкидывает в воздух.

– Юра! – ору я. – Забери меня! Он меня уронит!

– Тина, – Романов притворно обижается за друга, – что за недоверие? Он и не такие тяжести поднимал.

– Точно! – веселится Коршун. – Ты зря во мне постоянно сомневаешься.

Я все-таки оказываюсь на ногах. А Мишка хватает Юру, который только на полголовы ниже его, и поднимает в воздух так же, как меня, разве что не подкидывает. Это так смешно, Юра, словно обиженный малыш, вырывается из рук приятеля, и, играясь, ударяет его по лицу.

Мы валимся на мешки, набрав еду в тарелки. Я замерзла и проголодалась. Но это сейчас не важно. Я выжидаю момент, когда смогу остаться одна, чтобы воплотить в реальность задуманную месть злобной блондинке. Нет, я не позволю портить свои вещи и насмехаться над собой. Если я спущу ей с рук то, что она вытворила сегодня, она почувствует свою безнаказанность и никогда от меня не отстанет. Поэтому когда Юра с Мишей уходят на перекур, я бегу в комнату, где спят девчонки и, подсвечивая себе телефоном, вытаскиваю из общей кучи ее синюю кожанку. Мне приходится делать все так быстро и аккуратно, что я не успеваю дышать. Куртка моего врага отправляется в окно и приземляется на грязный асфальт. Вслед за ней отправляется салат из нарезанных овощей, который я щедро поливаю пивом. Закрываю форточку и спрыгиваю с подоконника, и когда парни возвращаются с перекура, я уже полулежу на том же месте, где они оставили меня. Угрызения совести? Нет, не слышала о таком.

– Где твоя сумка? – интересуется Юра.

– Валяется в комнате, – что он задумал?

– Автобус часа через четыре, мы решили домой на такси уехать, – сообщает он.

Круто! Я рада. Тут больше нечего делать. Кроме того, мне не придется столкнуться с последствиями мести, ведь когда Леночка найдет свою пропажу, меня тут не будет.

– Я разбужу парней, – Миха вскакивает, теряет равновесие и, борясь с заплетающимися ногами в неизвестном миру танце, все же одерживает победу и, прихлебывая на ходу из своей бутылки, идет в комнату к парням.

– А ты разбуди Машу, – командует Юра.

– Да, капитан! – встаю по стойке смирно, отдаю ему честь с самым серьезным лицом, и отправляюсь в комнату, откуда только что стырила курточку Лены, вслед мне доносится смех Романова.

Маша бормочет что-то типа «Леш, отвали», пока я пытаюсь растрясти ее, а потом резко садится на матрасе и мотает головой.

– Тебе что надо? – закрывает глаза ладонью, пряча их от фонарика моего телефона.

– Собирайся, мы едем к Юре.

– Вы больные? – возмущается она.

– Не кричи, всех разбудишь!

Но девочки уже начинают возмущаться. В комнате слышится возня.

– Не поеду я никуда! – она ложится обратно.

– Давай собирайся, иначе я разбужу тебя серенадой! – угрожает Миха, приоткрывая дверь.

– Ненавижу вас всех!

Маша поднимается, и мы аккуратно двигаемся к выходу, стараясь не наступить на тела, заполонившие весь пол.

На двух машинах, с орущей в салонах музыкой, мы доезжаем до парка рядом с домом Юры. Скоро утро, и парк пуст. Гуляем по белеющим от инея тропинкам, допивая остатки прихваченного из лагеря алкоголя. Сидим на лавках, распевая песни. Это так здорово – гулять до самого утра. Перед таким времяпрепровождением отступает даже сон. Маша не ворчит, а принимает участие в общем веселье.

Как только открывается «Былина» мы с Машей и Лешей идем туда – заказывать еду. Гору еды. Ведь все изрядно проголодались. А Юра с Мишей и Олегом идут в магазин за алкоголем. Ведь наш уже закончился, но мы собираемся продолжить праздник.

По нашей с Машей просьбе перемещаемся в квартиру Юры. Мы с ней замерзли и устали. Но дома никто не уходит спать, и я, влив в себя две огромных кружки кофе, танцую с Мишей под его плейлист. Мы засыпаем только к вечеру субботы и просыпаемся к вечеру воскресенья.

Я отказываюсь от услуг водителя Юры, и вызываю такси, которое везет меня до школы, где забираю свой уже собранный чемодан. А в аэропорту меня ждет Юра, и мы не может оторваться друг от друга, целуясь пока не объявляют посадку на мой рейс.

Улетаю домой окрыленная, радостная, и такая счастливая, какой еще не была никогда.

***

– Потрясающие новости, да! Доченька, ты вернешься домой, тебе не придется больше жить в этой школе. Я так рада, – мама обнимает меня так крепко, что я не могу дышать.

Да я и не хочу дышать!

Новости отвратительные. Мама то, конечно, счастлива, а вот я готова разрыдаться. И я не сдерживаю себя.

– Детка, – она целует мои щечки, поглаживая по голове, – я тоже разревелась, когда Володя сказал мне, что с филиалом в Москве придется подождать. А возможно, его вообще открывать не будут! – чем с большим энтузиазмом говорит мама, тем с большим энтузиазмом я реву.

Этого не может быть! Я должна вернуться в Москву. Я хочу в Москву. Я не могу остаться тут! Юры тут нет! Он в Москве… и я хочу быть там… с ним. Как объяснить это родителям?