Мой.....??? (СИ)

   Дом совсем пришел в запустение. Лиза училась готовить из тех продуктов, что могла достать; училась отбирать деньги и водку у матери; училась выпроваживать материных собутыльников; училась перешивать старую одежду и шить новую из запасов материала. Получалось плохо. Зато хорошо получалось ненавидеть жизнь.

   В школе она не была изгоем, над ней никто не издевался, но все считали её странной. А она сама стригла волосы, становясь похожей на рокера семидесятых; носила джинсы с заплатами, и не потому, что модно, а потому что джинсы действительно порвались и других не было; плела фенечки и ходила зимой в старой куртке на "рыбьем" меху, надевая под нее несколько заношенных кофт.

   И вот сейчас, третьего апреля, пробродив несколько часов по городу, потому что мать опять напилась, и идти домой совершенно не хотелось, она стояла на мосту и смотрела на воду. По реке плыли льдины, окрашенные светом заходящего солнца в розовый цвет. За спиной проезжали машины, изредка проходили люди. Дул пронизывающий ветер, ноги в драных кроссовках уже почти потеряли чувствительность, кисти рук же были спрятаны в рукава - выбегая из квартиры, она забыла перчатки, а возвращаться не хотелось. Шарф тоже забыла. И всё равно не уходила с моста. Грязная коричневая вода притягивала взгляд, манила решением всех проблем.

   - На твоем месте я бы этого не делал, - Лиза так погрузилась в свои мысли, что даже не заметила остановившегося рядом человека, поэтому мужской голос застал ее врасплох. Она вздрогнула и испуганно обернулась. Опираясь на перила, стоял молодой человек и внимательно, без улыбки рассматривал Лизу. Она сразу отметила темные, почти черные карие глаза и серебристые как лунный свет волосы до плеч.

   - Что бы не делал? - Лиза ответила довольно резко, пытаясь донести до него, что к беседе не расположена.

   - Того, о чем думаешь, - ни позы, ни выражения лица он не поменял, только глаза казались ещё больше и ещё чернее.

   - Да откуда вам знать, что я думаю? Я, может, вообще ничего не думаю.

   - Совсем не думать способны только червяки, у них это делать нечем. А ты бы лучше подумала о матери.

   - Да что вы привязались? Вы вот мимо шли, так и идите дальше. О матери... Что вы вообще знаете? Она вот обо мне думает?!

   - Нет, не думает, - вроде в незнакомце ничего не изменилось, но Лиза почувствовала, что он ее жалеет. Стало стыдно, и от этого она разозлилась. - Она думает только о себе, о своем горе. Ты тоже думаешь только о себе.

   - Да кто вы вообще такой?! Вы что, сумасшедший или просто заняться нечем? Если вы решили, что я спрыгнуть хочу, так я не хочу, - как бы ни хотелось решить все проблемы одним махом, но Лиза прекрасно понимала, что никогда не отважится прыгнуть с моста. Слишком сильно она боялась высоты и боли. А хотела бы, так не стояла бы здесь второй час.

   - Это хорошо, что не хочешь, - незнакомец неожиданно радостно, даже озорно улыбнулся. Если раньше Лизе казалось, что парню не меньше двадцати восьми, то сейчас она не дала бы и восемнадцати, так красила его улыбка. - А вот я, пожалуй, прыгну.

   И одним слитным движением он перемахнул через перила. Лиза даже вскрикнуть не успела, горло сдавило спазмом. Она глянула вниз, но ни незнакомца, ни даже кругов на воде не увидела. Огляделась вокруг. Машины все так же проезжали по мосту, будто никто и не видел прыжка.

   - Бред, - Лиза вытерла неожиданно выступивший на лбу пот, стало отчего-то жарко. Стоять на мосту больше уже не хотелось, и она побрела домой.

   Как ехала в автобусе, Лиза потом почти не помнила. Было то холодно, то жарко, ощутимо дрожали руки и подгибались ноги. Дома она, не раздеваясь, добралась до кровати. Было опять холодно, и снимать куртку не хотелось. Мать вроде так и валялась в комнате на полу под столом. Лизе было все равно. Хотелось пить, но за водой надо было идти на кухню, а сил не было даже пошевелить рукой.

   Вечером следующего дня, чуть протрезвевшая мать вызвала скорую. Лиза металась в бреду, бессвязно что-то бормотала: кажется, уговаривала мать не пить; иногда громко кричала "не прыгай!", захлебываясь кашлем. В больнице сказали - крупозная пневмония.

   Мать приходила каждый день, таскала продукты. Сначала к Лизе ее не пускали, но потом она упросила врачей. Как ни странно мать была трезвой все четыре недели, что Лизе пришлось провести в больнице. Даже запаха перегара Лиза ни разу не уловила.

   Когда пришло время выписки, Лиза со страхом возвращалась домой. Мать, испуганная болезнью дочери и тем, что Лиза чуть не умерла, могла снова начать пить теперь, когда все было в порядке.

   Но дома было убрано, была приготовлена еда, а мать, обнимая Лизу, клятвенно обещала больше не пить. Лиза таким обещаниям не верила - не в первый раз, но, как ни странно, слово мама сдержала.

   Из-за болезни с трудом окончив десятый класс (учителя пошли на встречу, проводя дополнительные занятия и не ставя двоек за контрольные), Лиза перешла в одиннадцатый. История на мосту почти забылась. Лиза была уверена, что прыгнувший парень был просто плодом больного мозга, началом болезненного бреда.