Мой сияющий тиран

Ой, ненавижу я, эти привозки. Сами сначала лезут в пекло, идут в клубы, рестораны, где может подвернуться арктик, а затем, когда те замечают их и устраивают обнимашки, остановится не могут. Мы называем их «обнимашки». С незнакомыми женщинами, арктики обычно страшно нежные, внимательные, обнимают дурех, тискают. А те балдеют от этого, словно от бутылки шампанского натощак. Ловят легкие галлюцинации прекрасной любви, напрашиваются в постель, а затем оказываются у нас. В неотложке. И так по пять десять раз за сутки. Арктик не возьмет незнакомку ни в дом, ни в постель, но вот до этого, оторвется по полной. И ведь предъявить нечего. Ни секса, ни насилия, ничего.

Привезенная девушка лежала на каталке в прострации. Взгляд расфокусированный, зрачки сужены.

– Повреждений нет, это по твоей части, – сообщила Татьяна, меряя пульс, давление, на ходу беря в оперативную лабораторию анализы крови и слюны. – Будь она не ладна, с утра! Поди, всю ночь по клубам таскалась, негодная, да не с одним. Дура.

Она ругается не злобно, скорее по-матерински, с жалостью. Нам то, что? Пульс приведем в норму, давление тоже, кто вот Ци приведет в порядок?

– Ну, что? – спросила она, отступая.

Я подошла к каталке, начала ощупывать ее, разглядывая на ходу вены, сухожилия, сочленения сгибов рук и ног. Меня интересовали меридианы ду-май и жэнь-май.

– Меридиан легких, вот тут и тут, – указала точки, на сгибе левой руки.

– Так, ты по человечески, – она таки вплеснула руками, готовая, меня убить за косноязычие.

– В нем много Ци и мало крови, поврежден. Будут проблемы с легкими. Сразу ставь ИВЛ. Белая Ци не повреждена, да и синей не много. Так что к концу месяца очухается.

– Везите в реанимацию, – велела Татьяна санитарам, улыбнулась с благодарностью. – Займешься ею?

Я кивнула, продолжив обход, и понимая, что месяц иголок этой девушке обеспечен. И о чем она думала? Девушка конечно красивая, но у артиков целые гаремы своих жен. Они называли их Таухуа. И свозились туда красавицы со всего света.

Конечно, таухуа пополнялись и зависели от положения и чина арктика. Чем старше ранг, тем больше девушек. Прямо отряды смертниц в контрационных лагерях. Каждый раз, когда я думала об этом, меня непроизвольно передергивало.

К обеду я раскидалась с рутиной, расположившись в столовой для персонала и апатично потягивала чай. Ко мне подсела Татьяна. Она прекрасный реаниматолог, но вот с обнимашками, что делать, терялась. Привезут дуреху, вроде в норме, только не в себе, а она через день-два раз и обернется отказом органа, который с виду и целый и здоровый. Мы с ней сработались за последние месяцы. Наш главный, нам даже премию обещал.

Она села и протянула открытый контейнер с салатом.

– Ешь, давай. Знаю ведь, что экономишь на всем.

Татьяне повезло, она не симпатичная и ее персона кажется не интересной арктикам. Она вполне устроилась в новом мире, не то что я. Вышла замуж, но вот детей не хотела. И я ей откровенно завидовала.

– Много вам еще, – спросила она, наблюдая, как я взяла вилку и начала есть.

– Много, – солгала я, не признаваясь, что мы и в самом деле экономим, но вовсе не на билет до Австралии.

– Красивая ты Злата, просто чудо, что тебя стороной обошли. Видно бог тебя любит…

Я соглашаясь кивнула, только слегка потупила глаза, чтобы Таня не заметила, как изменился мой взгляд.

– Потому своих не хочешь?– перевела тему в более спокойное русло.

– Да, куда? Надеяться только, что пацан будет. А если девчонка? Горя не оберешься. Знаешь, что стряслось с нашим рентгенологом?

Я покачала головой, продолжая жевать салат.

– Дочь забрали. Он в долги влез, продал все что мог. Думал, выкупит или украдет, – она замолчала, тяжело вздохнув, отодвинула свою порцию.

По громкоговорителю раздался сигнал 357.

– Еще привезли, – встала, собираясь в приемник. – Ты ешь. Приму, посмотришь позже.

– Так и что, – спросила я, понимая, что не видела его уже недели три.

– Повесился, – бросила Таня, и вышла из столовой.

Есть расхотелось.

Проклятые арктики. Я не по слухам знаю, как родители влезают в долги. О каком билете в свободную землю может идти речь, когда нам выжить бы до ближайшей зарплаты. Моя мама в свое время, точно также влезала. Продали все и даже больше. И теперь мы эти самые долги отдаем.

Она. Предложение от ламы, долг платежами красен.

День прошел, вечером ничего не образовалось, и мне нужно было успеть еще на одну важную встречу. Раз в месяц я стабильно, где бы ни жила, приезжала в местный аэропорт, старомодный и грязный. Отсюда летали в Австралию. И самое существенное он был безопасным. Это не огромный аэровокзал, откуда уходят новые шаттлы не только на другие континенты, но и на орбиту. Арктикам он не интересен, потому нет в нем современной системы слежения.

Моими связными водились самые разные люди. Всегда мужчины. И чаще буддийские монахи. Бритые парни в оранжевых и малиновых тканях. Они молча брали очередной транш за кредит, и уходили. Мне так даже легче.