Мой сияющий тиран

Там на кровати в полутьме, лежала Лея, а сверху на ней арктик. Она выгнулась, задирая голову назад. Его руки держали девушку и губы не отрывались от ее затылка. И хотя таз девушки был прижат им, они не занимались сексом, не было слышно характерных шлепков. Раздался стон Леи. Мерещилось, он удерживает ее и только.

Свет в спальне вспыхнул и ширма отъехала в сторону. Ярко ударил в лицо. Я захлопала ресницами. В следующую секунду, на меня уже смотрели прищуренные синие глаза.

Мой взгляд виновато метнулся вниз по мускулистой груди, на литой пресс с кубиками, а затем ниже на пах, где из кустистых темных зарослей торчал восставший член. Голый!

Дышать стало нечем. Дистанция оказалась неприлично близкой. Мой рот приоткрылся в изумлении. В его позе ощущалась некая неподвижность, даже напряженность. Подняла на него испуганный взгляд, чувствуя, как от стыда полыхаю и кусаю губы.

– Любопытная, вьяна, – голос звучал металлом, словно я совершила преступление.

Жесткие мужские губы изогнулись в усмешке. Кивком головы, приказал выйти на свет. Я шагнула.

Там на кровати животом и лицом вниз лежала Лея. Ее темный волос волной рассылался по белоснежной простыне, и смуглая кожа приобрела восхитительные карамельные оттенки. Руки ее были вытянуты вперед под подушку. Колени разведены в стороны, пятки соединены. У меня возникло стойкое ощущение, что она занимается йогой, если бы под упругими ягодицами не проглядывались розоватые половые губы. Они блестели от струящейся смазки. И она страстно постанывала, как в кайфе, будто мужчина до сих пор на ней.

По быстрее шагнула к двери, надеясь, что он выгонит меня, но арктик произнес:

– Не туда. Ко мне, – его пальцы подхватили за локоть и притянули к нему, развернули побледневшим лицом к зеркалу. Вся стена напротив окна стояла зеркальной.

Крупная мужская ладонь легла на живот, интимно скользнула ниже, точным движением прижала к себе. Не почувствовать большой, загнутый подобно банану с блестящей мясистой головкой, горячий орган через трусики и ткань было невозможно. Сердце забилось как ненормальное.

Велигор предпочитал одевать своих таухуа в легкие туники, на манер индийских, расшитых бисером и драгоценными камнями, буквально золотой нитью. Так что от его скольжения, красная ткань натянулась на моей позорной груди, сверкая вышивкой. Мужской подбородок над головой упирался в мою макушку. Я дернулась и на шею опустилась вторая властная ладонь. Глаза встретились в отражении.

– Что ты видишь, девочка?

А что я должна видеть? Двух людей? Насильника и жертву? Мужчину и подростка? Любовников? Арктика и человека? Закусила губу.

– Я не знаю.

Его рука оторвалась от шеи, и спустилась по солнечному сплетению под левую грудь, туда, где сердце трепыхалось в нездоровом ритме.

– Знаешь, насколько тебя хватит, при твоем сердце?

Я выдохнула, мотнула головой.

– На один раз.

Это было так не понятно слышать. Ведь я точно знала, что врач разрешал мне спортивные нагрузки. Чем они собственно отличаются от других?

– Я лишь хотела узнать, – запнулась, краснея еще сильнее.

Ситуация представилась невыносимо грязной. Я как маленькая похотливая дрянь устроила засаду в гардеробной арктика, чтобы посмотреть, как он трахнется? И все из-за Леи, которая продолжала лежать на кровати, даже не пошевельнувшись, похотливо постанывая.

– Скотоложство у нас не приветствуется, – произнес он, в кривой усмешке.

Это он про нас, про людей, когда сам каждый день смотрит на зверинец под своим окном? Выходит мы для них скот? Такие коровы с сиськами, нужные для чего-то иного. Это позже я узнала для чего, а пока же я задыхалась от только что обретенного унизительного статуса.

– От скотины слышу.

Осталось только язык показать. Столько красивых женщин под одной крышей и все скот? Для арктиков все люди животные. Эта простая истина открылась мне в увы самом приватном месте, в спальне под скулеж подставившей меня суки.

– Разве, смотри, – мужчина поддался вперед и прикоснулся к моему запястью.

Тут же реальность окрасилась перламутрово-ежевичными цветами. На душе отпустило. Внутрь потекла защищенность с чувством комфорта. Расслабились все зажимы на теле, уходило напряжение.

Враг сжимающий меня в бездушной хватке, больше не казался таковым. Не холодным, ни могучим. Он был безопасным и притягательным. Не знаю, как так вышло, но через минуту я уже стояла прижатая к стене, поверхностно дыша, в одних трусиках и кружевном лифчике. Кончиками его пальцы поглаживали мой плоский живот от пупка до до мокрого низа, волнуя интимностью прикосновений.

Но вот лицо. Его лицо оставалось критически спокойным. С таким гладят кошку, разглядывая нечто вдалеке туманно-философское.

– Вы никого не любите! Вы все трусы, не способные на чувства.

Все эти глупые слова лились из меня от оскорбления, побуждения уйти от контакта. Мужчина перевел на меня взгляд, остановил ласку.

– Ты спящая, – произнес не громко, скорее довольно, чем удивленно.

Отстранился. Расслабленные уголки рта слегка приподнялись, пока он прищурившись лишь одним глазом, смотрел на меня.