Мой сияющий тиран

Швырнуть в лицо дерзкие слова о том, что они монстры, неспособные любить, и спокойно исчезнуть. Возможно, живет себе где-нибудь в Австралии. Вышла замуж, нарожала детей. Не хотелось об этом думать. Не верилось.

Только десять лет спустя он смирился. Ослабил поиск. Понимал, что до конца не может остановиться. Потому что это смахивало на одержимость. Просыпаться и засыпать, каждую свободную минуту сканировать пространство. Выбирать девушек с карими глазами обязательно с вкраплением золота в радужке. Обязательно похожих внешне на нее. Он оставил Лею, как напоминание о той ночи. Его мало интересовало, что та думает. Но она не давала забыть о Злате, раздражала напоминанием проигрыша. И не один раз. Он помнил, как неспециально показал воспоминание. Испытание Вечностью. Там, на мосту Вечности, он мучился меньше. Там он не знал мук ярости, смешанных с горячей страстью покрыть беглянку. Не просто взять Ци, а по-настоящему, по-земному. Сколько раз он представлял, как овладевает ею. Подчиняет во всех смыслах. Делает своею. Покоряет.

– Камера не передает того, что произошло на самом деле, – признался Ли, разглядывая картинку.

Красивая брюнетка смотрела на них с экрана планшета. Один раз она мазнула взглядом по камере, во время вопроса о том, что в пропуске. Затем прикоснулась к Ниршану, и Велигора передернуло от жеста. Такого интимного, чувственного. Сука очень близко склонилась к арктику, неслышно что-то шепнула. В его груди вскипело желание схватить ее за руку в ответ. Вдохнуть ее запах. Он до сих пор помнил, как она чудесно пахла.

А потом случилось странное, Ниршан остался стоять на месте, а она прошла в спа-салон.

– Найти. Достать из-под земли!

Она

Мое сердце снова принадлежало только мне. Мне одной и больше никому.

Вечером я пришла в закуток на аэровокзале. Улыбка озаряла мое лицо. Сама забыла пьянящее чувство легкости от того, что все. Все. Больше не нужно бояться, не нужно прятаться, или каждую минуту следить, все ли в порядке.

Тогда, девчонкой, я вышла за пределы дворца Янчжуна и боялась только одного – что меня не встретят. Зря боялась. Меня ждали мама и два монаха. Они укутали мое тело в непонятную сеть, и машина рванула с места. Монахи читали молитвы. Я сама удивилась, когда поняла, что большую часть пути проспала.

И только после пришел страх. Постоянный бег, переезды с места на место, тяжелая дорога, все выматывало нас. Мне запрещено было думать о прошлом, от слова совсем. И я изо всех сил не думала.

В Тибете, когда я более-менее выучила разговорный, то осознала, есть еще в этом мире территории, не подчиненные арктикам. И эти территории – монастыри. Странно, правда? Старцы владели сиддхи. Супер способности, похожие на чудеса. Арктики боялись только святых. Их силы были равны. Но разве старики, да еще верящие в неизбежное, пойдут воевать с иноземцами? Как сидели в медитациях и молитвах, так до сих пор там и сидят. Борьба – удел молодых.

– Ну что, малая?

Встретил меня прошлый провожатый.

– Передала?

Я кивнула.

– Че передать-то?

– Если они смогут забрать, а ее должны отдать, пусть везут ее в первую наркологическую. К реаниматологу Татьяне Савской. Она сможет помочь. Сама девушка уже не выберется.

Парень цокнул, показывая всем видом, что именно так и думал. Полез в цветастую куртку, достал оттуда два билета и паспорта. Протянул.

– Держи. Удачки в новой жизни.

Мне захотелось броситься ему на шею, расцеловать. Спрятала все в сумку и зашагала прочь. До сих пор не веря удаче.

После того, как адвокаты забрали меня из дома, мама ушла от папы. Ушла раз и навсегда. Даже не обернулась. Он завел новую семью, растил двух дочерей. Иногда я заходила на его страничку в сети, рассматривая счастливые лица сводных сестер, вероятно не догадывающихся о нашем существовании. Это предательство, такое холодное, равнодушное, равняло его с арктиками. Ранило до сих пор. Чем лучше родители, отдающие дочерей в лапы этих вампиров? Чем? Ведь всем ясно, не просто так девочки возвращаются больными старухами со сломанными душами, выпитые до дна.

То, что сделала мама, значило для меня гораздо больше. Билеты говорили, что все не напрасно. Слезы, боль, отчаяние, бесконечная борьба. У меня есть в жизни человек, готовый лечь костьми за меня и мою жизнь. А те, кто поступают иначе – чужаки, не достойные даже памяти.

Дома я выложила нежданное богатство на стол.

– Откуда, Злата? Где ты это взяла?

От изумления мама села на табурет, ошарашенно рассматривая фотографии в паспортах, новые имена и фамилии.

– Где взяла, там не отберут.

– Что ж, пошли собирать вещи, – сказала она, торопливо вставая.

Жизнь научила нас, если что-то хорошее попало в руки – хватай и беги. Потерять все можно в тот же час. Хотелось устроить праздник, окончательно отпустить ситуацию, но пока никак нельзя.

Он

Чистое досье почти без записей. Ни прошлого, ни настоящего. Все, что можно найти о передвижениях Златы за последние сутки, с момента попадания ее личика на видеокамеру, они нашли. В короткий срок выяснили, где живет и чем занимается. Дом взяли под наблюдение. И это все.