Мой сладкий братишка

– Не опять, а снова! И не звони мне до завтрашнего утра.

– Конечно. Целую тебя тоже. В обе щеки. Мва-мва.

Чтобы подумала мама если бы узнала, как на самом деле обстоят дела? Что этот ублюдок вырос просто нереально красивым, а ее дочь сейчас лежала в ванне и мечтала, чтобы ее Давид превратился в Самира. Ведь он просто парень с обложки! Серьезно, его запросто можно притащить с собой в Москву, и ему в тот же день предложат контракт сразу несколько модельных агентств! Легко ей говорить – «не позволяй ему разговаривать с собой», сама-то она тринадцать лет не могла с концами прогнать отца, а этот еще и молодой, горящий, красивее нашего папаши! Клянусь, если бы он не был моим братом, я бы в этот же день затащила его в койку.

Или не затащила бы? Потому что с таким равнодушием на меня не смотрел еще ни один мужчина. Да, я это уже говорила. Самир мой брат, я знаю. Но мы виделись с ним всего два раза в жизни и то это было очень давно. Так почему он не может хотеть меня?

С этими мыслями я вылезла из ванны и начала крутиться перед зеркалом. Да я просто нереальная красотка! Даже макароны в волосах не могли меня испортить! Тогда в чем же дело, Самир? Может ты и правда питаешь ко мне братские чувства? Ведь, как он сказал они часто говорили обо мне в стенах своего дома. Может в то время, пока моя мама пропитывала меня ненавистью к отцу и его второй семье, папочка пропитывал моего братишку любовью ко мне? Но это же просто смешно! Он разбил мне нос, когда мне было тринадцать и угрожал сегодня повторить свой удар не будь последней волей отца сблизить своих детей!

Чертов ублюдок, ты своим прессом заставил меня забыть, то зачем я вообще приехала! Ну как ты могла, Анжелика? Мы же собирались раздавить этого «нагулеша» своими туфлями, быстренько разделаться с ним и с делами и вернуться назад в столицу. А какого черты ты ему наговорила? Исполнить последнюю волю отца? Подружиться со своим братом? Впрочем, я легко могла забрать свои слова назад и уже завтра потребовать его к нотариусу, но… не хотела.

Почему же? Что заставило меня передумать и пойти на попятную? Ох, ну, конечно, его равнодушие дико меня зацепило. А еще его милая мордашка и тело боевого янычара. Такое чувство, что он каждый день сражался на мечах. Ему с его внешностью только и сниматься в фильмах про самураев и разных таких парней, которые ходят без рубашек.

А еще это его благородство, с которым он говорил о памяти отца и с которым преподнес мне свои последние пельмени… Почему-то мне это показалось очень и очень привлекательным. Я упала на кровать и, взяв в руки его футболку, вдохнула запах своего брата. В теории, он не должен был мне нравится, потому как мы с ним были носителями одного генетического материала, как два очень близких родственника, но черт возьми, – мне нравился его аромат. А что если, он отдал мне еще и свою последнюю футболку? Ох, Самир ну и откуда в тебе сколько благородства? Наверное, папочка отдал его все тебе, не оставив мне и жалкой крохи.

Я лежала и думала, что же делать дальше. Этот у… брат никак не выходил из моей головы и пару раз я представила такие непристойности, что любой другой девушке на моем месте стало бы от них стыдно. Но как я уже говорила – у меня не было ни стыда, ни совести. А братишка оказался таким сладеньким, что его хотелось попробовать на вкус.

Мысль, которая пришла ко мне после, не вызвала во мне ни малейшего сопротивления. Я даже закусила губу, смаку ее в своем воображении. Папочка хотел, чтобы его дети сблизились – что ж, я ему это устрою! Потому что еще ни один мужчина не смог устоять перед Анжеликой Джафаровой и Самир Джафаров, носящий со мной одну фамилию и делящий со мной одно отчество на двоих, не станет исключением!

Глава 6

Из-за разницы во времени я уснула глубокой ночью почти под утро, до бесконечности листая тик-ток и возмущенно ворча, переворачиваясь с бока на бок. Завтра у меня был важный день и мне хотелось хорошенечко выспаться. Но когда сон нашел на меня, мне показалось, что я уже проснулась и все это происходит в действительности.

Значит, приезжаю я к Самиру и нахожу, что наш папаша-то оказывается жив-здоров! Сидит с ним на диване, пялит в телик, где точно так же, как вчера по полю гоняет мяч шайка бестолковых мужиков. (Никогда не понимала футбол). Я эту новость восприняла никак все – обычно люди не понимают, что человека уже нет, а если понимают, то тут два варианта – либо им страшно, либо они очень рады. Я же посчитала, что меня наглым образом обманули и начала орать на обоих! А они продолжают сидеть, уставившись своими похожими лицами в ящик, а на меня – ноль внимания!